Властелины мироздания
Шрифт:
– Так продолжаться больше не может, - заявил Ринтрах.
– Спасибо за откровение, - заметила Вала.
– Мог бы для разнообразия высказать что-нибудь пооригинальнее.
– Очень хорошо. Мне ужасно хочется пить, так хочется, что я бы не отказался глотнуть чьей-нибудь крови. Твоей, например.
Вала рассмеялась.
– Только подойди, и я точно проткну тебя этим мечом. Твоя кровь жидковата и дурно пахнет, но не беспокойся, я заткну нос.
– Почему-то мы всегда выбираем “врата”, которые ведут куда угодно, но только не те, которые ведут
– Пожалуй на этот раз нам следует разделиться. По крайней мере хоть кто-то попадет к отцу.
Все заспорили, Вала и Лувах молчали. Наконец Вольф объявил:
– Мы с Валой и Лувахом пойдем в одни “врата”, остальные пойдут в другие, так-то вот.
– Почему с Валой и Лувахом?
– спросил Теорион. Он подозрительно прищурился, и в его голосе послышались злобные нотки.
– Почему с ними? Вы трое знаете что-то, чего не знаем мы? Вы собираетесь покинуть нас?
– Я беру Луваха, потому что он единственный кому я могу доверять, - объяснил Вольф.
– А Валу - потому что она среди вас лучший мужчина.
Он оставил Властелинов пререкаться, а сам пошел вместе с сестрой и Лувахом в левые “врата”. Несколько минут спустя во “врата” прошли и остальные. Увидев Вольфа, Луваха и Валу они смутились.
– Но мы прошли в правые “врата”!
– заявил Ринтрах.
Вала рассмеялась.
– Похоже отец сыграл с нами еще одну жестокую шутку. И те и другие “врата” ведут на один и тот же цилиндр. Я подозреваю, что они все здесь такие.
– Он играет нечестно!
– возмутился Аристон.
При этом Вольф с Лувахом расхохотались, минутой позже и остальные, за исключением Аристона, присоединились к ним.
Когда смех, в котором правда слышались нотки отчаяния, замер, Вольф сказал:
– Может быть я и ошибаюсь, но по-моему каждый из цилиндров в этом… этом кружащемся мире имеет “врата”, и если мы будем также продолжать действовать, то в конце концов пройдем через все, которые есть. Только в таком случае мы умрем раньше, чем отыщем хотя бы намек на истинный путь. Нам следует придумать что-нибудь новенькое.
Наступила тишина. Властелины сидели и лежали на твердом сером металле, а над ними в беззвучной серенаде вращались цилиндры. Близнецы-гексагоны над основаниями цилиндров, казалось, насмехались над ними.
Наконец Вала сказала:
– Я не верю, что ситуация безвыходная. Это не похоже на отца. Он не прекратит игру, пока у нас не останется хотя бы крупица дыхания и силы для борьбы. Он хочет довести нас до агонии и сломить. И он расчитывает - я уверена в этом - что в конце концов мы найдем “врата”, которые приведут нас в его крепость. Он должно быть делает ставку на то, что мы догадаемся в чем дело, и примем решение, и будет разочарован, если мы спасуем. Поэтому я считаю, что нам следует хорошенько подумать. Очевидно “врата” на всех цилиндрах замкнуты между собой, то есть, они ведут друг на друга, если входить в них обычным путем, через ту сторону которая украшена драгоценностями. Но что если “врата” двуполярны? Что если другая сторона
– Я пробовал другую сторону, - сказал Вольф, - как только мы попали сюда.
– Да, ты опробовал входные “врата”. Но проверил ли ты какие-нибудь из двойных “врат” на цилиндрах?
Вольф покачал головой.
– Усталость и жажда лишили меня разума. Я должен был подумать об этом. В конце концов это единственное, что нам остается попробовать.
– Тогда поднимайтесь и пошли, - скомандовала Вала.
– Соберитесь с силами, возможно это и окажется выходом из этого проклятого крутящегося мира.
Снова Властелины загнали в тупик близнецов-гексагонов и ухватились за них. Вала первой прошла через сторону не украшенную драгоценностями. Она исчезла, Вольф последовал за ней. Пройдя через “врата” и опять очутившись на цилиндре, он почувствовал что его воодушевление рассеива-ется как вино в вакууме. Потом он увидел на основании “врата” и понял, что они пошли верным путем.
В нескольких дюймах над поверхностью нависал только один гексагон. Но он вращался вокруг своей собственной оси, совершая полный оборот каждые полторы секунды.
К этому времени на цилиндре собрались остальные Властелины, раздраженные тем, что все еще находятся на крутящейся поверхности. Но когда они увидели вращающиеся “врата”, то взбодрились и одновременно пали духом при мысли о выходе и связанной с этим опасностью.
– Почему они вращаются?
– слабым голосом спросил Аристон.
– Понятия не имею, братец, - ответила Вала.
– Но зная отца, я подозреваю, что “врата” имеют только одну безопасную сторону. То есть, если мы выберем правильную сторону, то пройдем невредимыми! Но если ошибемся… Как видите, ни одна из сторон не инкрустирована драгоцен-ностями, обе выглядят совершенно одинаково и ничем не отличаются.
– Я так измучен, что мне все равно, - заявил Аристон.
– Пусть даже смерть - лишь бы избавиться от этих страданий навсегда.
– Так не стоит противиться душевным порывам, - сейчас же отозвалась Вала.
– Ты можешь первым испытать “врата”.
Вольф ничего не сказал, но другие присоединили свои голоса к предложению Валы. Однако Аристону похоже уже расхотелось умирать: он запротестовал, говоря, что не настолько глуп, чтобы рисковать собой ради них.
– А ты, братец, оказывается не только слабоволен, но и труслив, - заметила Вала.
– Ладно, я пойду первой.
Уязвленный Аристон шагнул все же к вращающимся “вратам”, однако подойдя на несколько футов остановился. Так он и стоял, глядя на гексагон несмотря на насмешки Валы. Наконец она не выдержала и оттолк-нула его так, что он свалился на серую поверхность, а сама присела на корточки перед золотым гексагоном и несколько минут пристально разглядывала его. Неожиданно она бросилась вперед и исчезла под аркой. “Врата” продолжали вращаться.
Аристон поднялся и ни на кого не глядя и не отвечая на насмешки, подошел к “вратам”, на секунду приостановился и бросился в них.