Властелины ринга. Бокс на въезде и выезде
Шрифт:
Поражение от Тоуни, которое Холифилд потерпел еще четыре года назад, было особенно тяжелым для самолюбия, и оно лучше всего показало, чего лишило его время. Тоуни, конечно, выдающийся боксер. Благодаря своей действительно невероятной защите корпусом и феноменальной реакции он почти не пропускает плотных ударов. Но Холифилд понимал все, что Тоуни делал. Он его читал, но просто не поспевал. Этот бой не был бы для него легким и в лучшие годы, но тогда он периодически доставал бы Тоуни, и не столько изматывался бы сам, сколько изматывал бы соперника. Честно говоря, я не сомневаюсь даже, что более молодой Холифилд дожал бы Тоуни и нокаутировал. А так… В девятом раунде Холифилд, похожий на себя прежнего даже меньше, чем тень отца Гамлета на богатыря, которым она была при жизни, пропустил
После Тоуни Холифилд проиграл еще и Лэрри Дональду, и казалось, на этом его карьера, наконец, закончится. Может быть, он и сам так думал какое-то время, но потом не выдержал и опять вернулся. А может быть, он и не собирался уходить. Однако теперь он решил встретиться с боксером поплоше – Джереми Бейтсом. Многие тогда подумали, что Холифилд просто не хочет заканчивать великую карьеру поражением. Но Эвандер, расправившись в августе прошлого года за два раунда с Бейтсом, через три месяца встретился с Фресом Окендо, который не так давно вылетел из элиты тяжелого веса и жаждал туда вернуться. Окендо, видимо, решил, что победа над Холифилдом ему в этом поможет. Он собирался повесить его скальп себе на пояс, но в результате повесил свой собственный скальп на пояс Холифилду. Победа Эвандера не была особенно блестящей, но это уже не играло особой роли. По крайней мере для него самого, а все остальные могли думать что им угодно.
В марте этого года Холифилд нокаутировал в третьем раунде Винни Маддалоне, малопримечательного боксера с надутым послужным списком, и, наконец, 30 июня победил по очкам сорокадвухлетнего Лу Саварезе, более или менее честного контендера былых времен. Кажется, Холифилду удалось убедить себя (если ему вообще надо было в этом себя убеждать), что он готов снова драться за чемпионские пояса. Более того, впервые за достаточно долгое время ему удалось убедить в этом и еще кое-кого. Во всяком случае, стали раздаваться голоса, принадлежащие отнюдь не боксерским чайникам, что у Эвандера все-таки есть какой-то шанс завоевать еще один чемпионский пояс. И тут неожиданно сорвался широко разрекламированный поединок между чемпионом по версии WBO Султаном Ибрагимовым и обладателем титула WBA Русланом Чагаевым, который должен был состояться в Москве 13 октября. Чагаев неожиданно заболел, и ему пришлось искать замену.
Честно говоря, у меня сложилось отчетливое впечатление, что у команды Ибрагимова были сомнения в том, что этот бой состоится, и выход на сцену Холифилда, которому предложили встретиться с Ибрагимовым, был до некоторой степени запланированным. Во всяком случае, когда на пресс-конференцию, посвященную бою Ибрагимов – Чагаев, собрались журналисты, к смене соперника уже все было готово. Эвандер Холифилд сидел у телефона и ждал звонка, хотя в Америке было еще очень раннее утро. Он ждал недаром. Ему позвонили. По громкой связи его голос вывели на динамик, и в Москве все собравшиеся услышали слова о том, что бой с Ибрагимовым для Холифилда только ступень на пути к титулу абсолютного чемпиона мира в тяжелом весе. Надежды питают не только юношей. Орлов на излете они питают ничуть не меньше.
Холифилд проиграл Ибрагимову, но, конечно, не унялся. Он, как и Рой Джонс, по сей день гоняется
Братья Парабеллум (Братья Кличко)
27.09.2002
Были времена, когда братья Кличко еще не перебили всю элиту мирового бокса, и слава, которой они уже пользовались, казалась выданной авансом. Именно тогда вслед за их первым большим интервью в «СЭ» и была написана эта статья. Надо признать, что с тех пор они с лихвой оправдали все авансы. Однако в истории были боксеры с аналогичными боевыми заслугами, которые все равно не стали звездами, ни авансом, ни постфактум. Данная статья представляет собой еще одну тщетную попытку разобраться в том, как и почему одни становятся звездами, а другие – никогда.
Много лет назад мне довелось встретиться с бывшим заключенным сталинских лагерей, который на вопрос, за что его постигла такая участь, ответил: «За парабеллум».
Шел 1943 год. Моему знакомому (кажется, его звали Леонид) исполнилось 18, и его призвали в армию. Среди прочего новобранцам в учебке пришлось стрелять из трофейного оружия. Очень хорошо отстреляв из парабеллума, Леонид отправился сдавать пистолет, когда к нему подошел один из соучеников и спросил: «Ну как тебе парабеллум?» «Отлично, – ответил Леонид, – Прекрасный пистолет. Куда лучше, чем ТТ. Бьет кучно и очень хорошо сбалансирован».
Взяли его в тот же день за восхваление вражеского оружия, расцененное как паникерство и чуть ли не измена родине. Как считал сам Леонид, стукач просто выполнял план, и он имел несчастье подвернуться ему в этот момент.
Когда я услышал эту историю, мне было совсем немного лет, и я страшно увлекался оружием, причем с патриотическим уклоном, то есть пытался доказать себе, что наше всегда лучше. И потому, понимая всю бестактность вопроса, все-таки не удержался и спросил: «А парабеллум действительно такой классный пистолет?» «Да, – ответил Леонид совершенно спокойно. – Он очень хорошо сбалансирован».
Эту историю я вспомнил в самом начале интервью братьев Кличко, которое они давали в редакции «СЭ». Глядя на них, я подумал: «Какая сбалансированная команда», – и тут же из подвалов или чердаков памяти выскочили те слова Леонида.
Никогда в жизни мне не доводилось видеть такого сплоченного коллектива, как братья Кличко. Этот человеческий механизм действительно идеально сбалансирован и бьет точно в цель – как парабеллум. Точнее, по всем целям сразу. Противники падают от их ударов один за другим, а миллионы поклонников сами валятся к их ногам.
В свое время, прочитав подряд несколько интервью Оскара Де Ла Хойи, тогда уже самого популярного боксера в мире, я задумался о том, что же такого особенного в этих в общем-то незамысловатых речах Золотого Мальчика. И, как мне кажется, нашел ответ: это довольно необычная смесь искренности и скрытности. Нечто подобное я почувствовал и в словах братьев Кличко.
Говорят они прекрасно, один всегда может легко продолжить мысль, начатую другим. Никаких пауз не возникает. Если, скажем, Виталий на секунду задумался, Владимир тут же перехватывает инициативу, и наоборот. При этом они никогда друг друга не перебивают, а прекрасно дополняют. У меня создалось впечатление, что они действительно, как утверждают, не испытывают чувства ревности к успехам друг друга, что, по моим наблюдениям, между братьями встречается крайне редко.
И все же главное не то, как и что они говорят, хотя и без этого не было бы феномена братьев Кличко. Главное – кому они это говорят.
Любителей бокса в мире хватает, но все-таки это довольно ограниченная тусовка, особенно за пределами Америки. Гораздо больше людей, которые смотрят бокс от случая к случаю, а еще больше тех, кто смотрит только бои конкретных бойцов, и мечта любого боксера и его промоутера – захватить именно эту аудиторию. Причем, если для этого надо пожертвовать гурманами от бокса – ничего страшного. Овчинка стоит выделки.