Власти твоей нет надо мной
Шрифт:
– После того как ты сбежала и вернулась? Не сомневаюсь. Но все же я справлюсь не хуже. Так что не спорь.
Я не могла сопротивляться, когда Ша говорил этим своим мурчащим низким голосом, как бы не хотелось. Мне казалось, что Нимедасофер меня заворожил, хотя и не сделал ничего предосудительного.
Опустившись в кресло, я с замиранием сердца и каким-то предвкушением ожидала, что будет дальше.
Одним движением руки Ша заставил скамеечку для ног подскочить ближе к креслу, и сам опустился на нее, оказавшись ниже меня.
–
Придерживая полы халата, закусив губу, я осторожно поместила ступни туда, куда мне указали.
Глава 19
– Такие маленькие и изящные,– искренне удивился Ша, рассматривая мои ступни. От такого простого комплимента я вся зарделась, опустив голову и надеясь, что пылающие щеки не слишком заметны в неярком свете камина. Или их цвет можно списать на тепло, идущее от огня.
Зачерпнув немного мази, Нимед начал осторожно втирать прохладный состав в те места, где волдыри полопались, обнажив чувствительную плоть. От первого касания я вздрогнула, невольно дернув ногой, настолько сильным было жжение.
– Не дергайся, пожалуйста, иначе завтра не сможешь ходить,– не поднимая головы, отчего темные пряди упали, скрыв лицо фея от меня, весьма строго произнес Ша.
– Прости, это немного неуютно и больно. И я бы предпочла делать это сама.
– Знаю. Но надо потерпеть. Лекарство помогает хорошо, только если его верно нанести. Кроме того, – Ша немного помолчал, прежде сем продолжить, – чем больше я касаюсь тебя, тем быстрее восстанавливаюсь, а это важно не меньше. Потому как мои недруги с нетерпением выжидают момента, когда можно будет напасть.
– Ты мне так и не сказал, почему не нужно убирать. Разве это не нарушает условий, – призналась пытаясь не обращать внимания на нежные касания длинных пальцев. Даже острые когти теперь не пугали, такие волны сладких мурашек расходились по телу, заставляя стыдиться собственных реакций.
– Ты не поняла? – Нимедасофер откинул волосы за спину одним резким движением, подарив мне сияющую улыбку. – Ты теперь во многом вне правил. Нет над тобой моей власти.
Я сидела, глупо моргая и не понимая, что это должно означать. И еще больше поражало то, что кажется, этому был рад и сам Ша.
– Не понимаю, – тихо призналась, неуверенно поерзав в кресле, отчего фей тут же прижал мои ступни, не давая им соскользнуть с колен.
– Ты больше не служанка. Ты - полноценный гость. А это означает, что тебе не нужно что-то делать специально, чтобы поддерживать равновесие или не пострадать из-за чар, разлитых в воздухе. Ты ушла, а затем вернулась, сама найдя дорогу. Это удивительно, и я пока не все могу объяснить, потому как давно не слышал о таком. Но я точно знаю, что ты не обязана слушаться теперь никого из Ша.
– А раньше?
– Чтобы выжить в нашем мире,– вернувшись к моим ступням,
Нимед протянул руку к бинтам, и тонкая материя, скрученная в рулон, прыгнула в его ладонь. Приподняв одну ногу, Ша стал аккуратно, но весьма умело бинтовать мои раны.
– Тут много всего напутано. Девушек мало, но всегда есть Ша, которые хотели бы позабавиться с человечкой. Наши леди другие. Кроме того, Ша не могут иметь детей в равновесной паре, – Нимедасофер поднял на меня свои темные глаза, глядя очень серьезно и внимательно. – Мои сородичи не самые добрые создания, я тебе говорил. И нередки случаи, когда девушек крадут ради потомства. В большинстве случаев дело заканчивается трагедией. Но не все согласны это допустить, потому вас прячут по домам. Человек не может соперничать с Ша. Вы слишком подвластны нашей магии, нашей красоте и даже голосу. Обычно.
Нимед отвернулса, закрепляя бинты какой-то заколкой-бабочкой, тонкой и резной, словно сотканной из серебряной паутины.
– Ты же теперь совсем иной вариант. Покинув наш мир и вернувшись, ты разорвала обычный контракт. Это можно рассматривать так, словно ты сняла с себя пелену, пройдя сквозь границу миров. Вернувшись добровольно, все еще поддерживая равновесие, ты теперь можешь бояться наших чар не больше, чем сами Ша. И я не могу на тебя влиять. Намеренно или же случайно.
Фей улыбался так искренне, что я просто не могла связать одно с другим.
– Почему это тебя радует?
– Думаешь, много удовольствия болтать с марионеткой? – Ша скривился, словно под нос ему сунули кусок протухшей рыбы. – Стоит только открыть рот, как на тебя смотрят с немым обожанием, словно ты кусок сыра. Иногда это просто противно.
– Но ты только что сказал, что девушек не выпускают из домов,– в голове никак не укладывались противоречивые слова, не желая собираться в цельную картину.
– Обычно. Но есть Йольский бал. И это самое красивое, и в то же время самое неприятное действо Колеса года.
– Почему? – как бал мог быть противен, и какое отношение к нему имели человеческие девушки?
– Не стану рассказывать, даже не проси.
– Тогда расскажи о другом,– голова начинала немного пухнуть от новостей, смены моего статуса и прочих нюансов, но все становилось немного понятнее, четче, словно кто-то стирал морозные узоры со стекла, открывая мне вид на происходящее. –Ты говоришь, что у Ша не может быть детей. Ваши женщины бездетны? Или они так же крадут мужчин?
Мне вдруг стало смешно, и я тихо хихикнула. Нимед, тоже фыркнул, заматывая вторую пострадавшую ступню.