Власти твоей нет надо мной

Питкевич Александра

– Но дело не только в этом. Сегодня Йоль, а это значит, что на бал явится Йольский Кот, как ты уже знаешь. У этого волшебного существа, даже скорее духа, весьма вредный характер.

– Еще хуже, чем у твоих собратьев? – не удержалась я от едкого вопроса, чувствуя, как по телу волнами растекается жар поднимаясь от пальцев мужчины.

Нимед, не поддаваясь на провокацию и продолжая застегивать тонкую шлейку на моей лодыжке, покачал головой.

– В сравнении с ним, обитатели Неблагого двора – дети с хлопушками. Если бы коту

вздумалось шалить, он вполне сумел бы одним движением лапы прибить половину существ нашего мира.

– Но он этого не сделает? – мне стало вдруг немного страшно, стоило только представить то место, куда нужно было сегодня идти.

– Нет. Кот – существо совсем иной категории. Для него, как я полагаю,– Ша выпустил на свободу одну мою ногу, заставив перенести на нее весь вес, и ухватился за другую лодыжку,– мы просто яркие птички, которые имеют привлекательное оперение и могут красиво петь.

– Я не понимаю,– это все на самом деле как-то противоречило одно другому и никак не желало укладываться в голове.

– Йольский Кот, по сути, может быть причислен к богам, и его мало волнует происходящее с нами. Но раз в год он является сюда, чтобы помочь Колесу провернуться. И в эту ночь встреча с ним может стать радостной. А может и наоборот.

– Для чего так много загадок? – отступив от поднявшегося Ша, я нахмурила брови. Сказанные слова никак не успокаивали и не помогали.

– Я просто не хочу портить тебе праздник. Скажу только, что если Кот приблизится – ничего не бойся и стой спокойно.

– Отличный совет, – чувствуя, что паника нарастает все больше, проворчала я.

– На самом деле да, – не оценил моего настроя Нимед, подавая руку и ведя в сторону комнаты с разбитыми окнами.

Почему-то за окнами дворца было еще светло, хотя когда мы покидали поместье на дворе уже лежали глубокие сумерки. Мы шли по пустым коридорам и я ловила себя на мысли, что с трудом удерживаю на месте челюсть, не позволяя ей упасть.

Так же, как поместья Нимеда было наполнено шуршанием листвы, золотистым светом и ароматом корицы, здесь у каждого зала было свое ощущения. Идя за феем по красным коврам, расстеленным в бело-сером зале, я чувствовала, что за плечи хватает холод, а на голову словно давит что-то тяжелое, пытаясь придавить к полу.

Следующим был зал с высокими потолками и красными колоннами, в котором я почувствовала себя мелкой, незначительной букашкой. Великолепие золотой лепнины на потолке, резные узоры и гулкое эхо шагов Нимеда сбивали дыхание, заставив взмокнуть всю спину.

Залы и галереи разделялись друг от друга небольшими нейтральными комнатами, в которых получалось куда легче дышать, чем в великолепных, но пугающих больших помещениях.

Мы на несколько мгновений остановились в такой комнате, когда резные двери за спиной, ведущие из комнаты с красными колоннами закрылись. Нимед не обернулся, но я услышала тихие слова:

–

Ничего не бойся. Это магия дворца. Я не могу провести тебя коротким путем в первый раз, по перед тронным залом ты успеешь прийти в себя. А сейчас просто иди за мной. Это последний зал. Все будет хорошо.

Дверь распахнулась, и Ша сделал шаг вперед. Под его ногами в стороны разошлись круги как по воде. Впрочем, примерно так и было. Плитка, глянцевая, ярко-бирюзовая, как океан на картинах умельцев, подрагивала под ногами фея, словно была жидкой, а по ее поверхности, отбрасываемые косыми солнечными лучами через витражи, плясали цветные пятна.

Это было одним из самых великолепных зрелищ, что не доводилось видеть. Ша, облаченный в черный, усыпанный звездами, камзол, со своими великолепными крыльями, которые то и дело проявлялись при движении, шел по голубой, трепещущей глади пола, переливающейся сотнями радуг.

– Хлоя, не отставай,– разрушая все великолепие, чуть повернул голову, и недовольно рыкнул Нимед. Я помнила, что ему тоже нужно поддерживать игру и вести себя показательно небрежно и высокомерно со мной, так что только вздохнула.

Приподняв подол своей рваной и заляпанной юбки, словно ей и правда могла навредить волшебная плитка, я нерешительно ступила в зал. Поверхность под ногами оказалась твердой, вполне надежной, но побежавшие в стороны круги вызывали головокружение.

Ближе к середине, когда все окружающее пространство стало казаться бескрайним океаном, пол вдруг попытался поменяться местами с потолком, неожиданно светлым и состоящим из сотен зеркал. Или из такой же плитки?

Чувствуя, как опора уходит из-под ног, я никак не могла найти что-то, за что можно ухватиться взглядом, чтобы вернуть себе равновесие, чтобы разобраться, где верх, а где низ.

– Хлоя, смотри на меня,– тихий голос, словно через подушку, раздался откуда-то сбоку. С трудом повернув голову, я поймала глазами какую-то черную точку, не понимая, как это темное безобразие попало в мой яркий, бирюзовый сон. – Иди сюда.

Мне не нравилось, что это черное пятно, которое начало вдруг увеличиваться, нарушает гармонию,ю царящую вокруг. Подняв руку, я попыталась сахнуть эо черное, убрать, но ничего не получилось. Только запястье вдруг сдавило появившимся браслетом. Меня дернуло вперед, вынуждая переставлять ноги по воде.

– Это… эио было страшно,– тих произнесла я, опираяс о стену и пытаясь отдышаться, когда комната с полом-океаном осталась позади.

– Прости,– произнес Нимед, кривя губы. Было видено, что Ша недоволен собой. –Не думал, что этот зал так на тебя подействует. После первых комнат его проще всего бывает пройти новым гостям.

Я только махнула рукой. Если бы не браслет, так вовремя решивший вмешаться, пришлось бы Нимеду вернуться и выносить меня на руках. А мы очень старались избежать касаться друг друга во дворце. Ша отдельно настоял, что это важно.