Властитель тёмной стороны
Шрифт:
— Саммер? — его спокойный голос срывал ее с якоря, словно течением в быстрой реке.
— Я… я привыкла, что Дом берет что захочет. Предлагать — это совсем другое.
— Ясно. Милая, сегодня ты предложишь мне гораздо больше, чем свою грудь, — произнес он неторопливым уверенным баритоном.
От темного обещания в его глазах вокруг нее вскипел воздух.
Он опустил голову, с жаром сомкнув губы на соске. Он сосал сильно и быстро, и она тихо застонала. Каждое движение его рта каким-то образом отзывалось
Когда он выпрямился, она опустила руки.
— Не двигайся, детка, — рыкнул он, и она замерла, а затем снова подтолкнула свои груди вверх.
— Такая послушная. Молодец, — его комплимент принес ей море удовольствия.
Он коснулся ее между ног, ее киска ждала этого словно целую вечность. Тем не менее, она дернулась от удара острых ощущений и услышала низкий голос.
— Оу, оу. Стой спокойно, милая, — он провел пальцем между ее половых губ, размазывая влагу вверх и вниз по клитору и обратно.
Ее глаза закрылись от невероятного удовольствия. Соски, влажные и опухшие от ласк его рта, плотно сжались и пульсировали, а его палец многократно усиливал переполнявшие ее ощущения. Когда он толкнулся в нее влажным пальцем, у нее задрожали колени. Еще.
Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее, прищурившись.
Бабочки запорхали в ее животе.
— Я…
— Тише, — не вынимая из нее палец, он потер большим пальцем клитор, рисуя круги на одной из сторон, пока маленький бугорок не затвердел. Тогда Вирджил переключился на другую сторону. Давление снизу все нарастало, и его толстый палец внутри согнулся, потирая что-то, электризующее трение полностью развеяло ее мысли.
Он убрал руку, оставив ее доведеннной почти до края. Изнывающей от желания.
— Ты красивая саба, Саммер. Мне нравится, как ты реагируешь, — твердыми руками он поднял ее на скамью для порки и сцепил манжеты на руках у нее за спиной.
Она напряглась.
— Нет. Нет, я не хочу, чтобы у меня были скованы руки.
— Хочешь, — он сжал ее плечи, разминая одеревеневшие мышцы. — Связывание пугает тебя по некоторым причинам, но в то же время ты желаешь этого. Тебе это очень нужно. Это очевидно даже мне.
Даже ему? В отчаянии она закрыла глаза. Он видел ее насквозь, и ему это удавалось лучше, чем любому другому в этом месте.
— Дыши ради меня, Саммер. — Она втянула воздух. Он ласково скользил по ее плечам вверх и вниз, пока она дергала скованными руками, успокаивая ее своими прикосновениями и позволяя ей раствориться в его доминировании. Прошло так много времени с тех пор, как она могла отпустить ситуацию, могла доверять кому-то настолько, чтобы отдать контроль.
— Сейчас все хорошо? — мягко спросил он.
— Да, Сэр. — Он видел ее страхи, но не отступал ни на пядь. Почему его решительность
Он вытащил что-то из сумки с игрушками.
— Давай сведем тебя с ума, раз уж Саймон так расщедрился. Он встал перед скамьей для порки, и его глаза засияли от смеха. Он открыл упаковку с зажимами для сосков. — Я думаю, ты их уже носила?
О, Боже, неужели она способна возбудиться еще сильнее? С каждым ударом сердца кровь все сильнее пульсировала в клиторе.
— Саммер?
— Да, Сэр, — прошептала она.
— Я узнал, что мне нравится, как смотрятся такие украшения на женской груди, — он нежно потянул за длинный упругий сосок, вставил его в зажим и закрутил маленький винтик до небольшой боли. Она застыла, подняв на него взгляд.
Он выпятил челюсть.
— Ты можешь потерпеть еще немного, — и он подкрутил винтик чуть туже.
Она захныкала и напряглась.
— Дыши, Саммер. Дыши, пока боль не ослабнет.
Она знала, каково это, но без низкого командного голоса, заботящегося о ней, она, может, и не справилась бы. Через несколько секунд боль от зажима стала пульсированть в унисон ее киске.
— Хорошая девочка. Теперь еще один.
Ух, два зажима сделали боль гораздо более сильной. Стремясь оттолкнуть его и сорвать зажимы с груди, она дернула руками, но безрезультатно. Осознание того, что она ничего не может сделать, затопило ее, сметая силу воли.
— Вирджил, пожалуйста… не надо.
Он погладил ее по голове.
— Дыши ради меня, детка. Сделай глубокий вдох. Вот, молодец, — между бровей у него пролегла морщинка, а губы были поджаты, но он смотрел ей прямо в глаза.
Жжение ослабло, и, Боже, она хотела кончить так сильно, что ее трясло. Саммер извивалась всем телом.
— Вот, черт. Тебе по нраву немного боли, правда? — он не спрашивал, а констатировал факт. А затем он прикоснулся к ее щеке. — Теперь наклонись.
Стоя на коленях, она наклонилась вперед. Он помог ей принять более удобное положение, чтобы ее ребра оказались на кожаной подставке, а тяжелые груди свисали с другой стороны. Зажимы тянули ее соски, как чьи-то острые зубы. И каждый укус этих зубов отзывался в клиторе.
Он вздохнул и нежно погладил ее по волосам.
— Боль возбуждает тебя, правда?
— Да, Сэр, — с трудом выдавила она. Мысли путались, голову туманило от беспрерывных ощущений.
— Почему наблюдение за тем, как ты принимаешь боль, возбуждает и меня? — пробормотал он. Он вытащил из сумки деревянный паддл и встал позади нее. — Я бы мог заставить тебя считать, но я просто буду продолжать это делать, пока не решу, что мы оба готовы закончить, так что в этом нет никакого смысла, правда?