Властители рун
Шрифт:
Вожаками стад становились самые энергичные кони. Вожак стада, да еще с дарами силы и метаболизма, мог справиться с любым диким конем. Дикие жеребцы использовались как Посвященные, поскольку они благоговели перед стадными конями и, следовательно, могли лучше передавать им свои ценные качества.
Вот как получилось, что замок Гровермана стал очень важен для Гередона — он поставлял Сильварреста великолепных коней для его гонцов и солдат.
Но поздней осенью он также становился центром торговли. Осенью местные вассалы резали рогатый скот. Завтра же наступал первый день Хостенфеста,
Объездчики погонят не только коров, но и летних жеребцов. Вот почему вокруг замка Гровермана возник целый лабиринт скотопригонных дворов и палаток.
При виде него у Иом сжалось сердце.
Она почувствовала себя оскорбленной, узнав, что герцог Гроверман отказал в помощи Лонгмоту. Недобрый жест, хотя, может быть, и не такой уж значительный, но не в духе милосердия и мужества, которых можно было ожидать от лордов Гередона.
Но сейчас Иом стало ясно, что у Гровермана, возможно, была серьезная причина, чтобы не отправиться в Лонгмот. Все пространство за стенами замка было запружено людьми и животными — объездчиками и скотоводами, купцами, прибывшими на праздник, беженцами из Лонгмота и других селений, жители которых опасались остаться без защиты.
Вид беженцев из Лонгмота разбил сердце Иом. Они расположились по берегам реки Вертячки — женщины, дети, малыши. Для большинства единственной защитой от холода в предстоящую зиму станут одеяла, растянутые на шестах наподобие палатки. Хорошо еще, что Гроверман разрешил беженцам раскинуть лагерь под самыми стенами замка, которые защищали от ветра, гуляющего по равнинам.
Казалось, река нанесла сюда целый город людей, убитых горем и не знающих, куда себя деть. Седовласые мужчины бродили с потерянным видом, точно ожидая, что вот-вот придет зима, и они замерзнут. Женщины повсюду с собой носили младенцев, завернутых в толстые шерстяные одеяла — ничего теплее собственного тела и одежды у них для детей не было.
Когда Иом скакала сквозь толпу, со всех сторон раздавались звуки кашля, как будто в лагере начинался мор.
По оценке Иом, всего около замка Гровермана собралось около тридцати тысяч человек. Очень много, нелегко защитить.
И на стенах рыцарей оказалось совсем не так много, как ожидала Иом.
Да, Гроверману приходится прикладывать немало усилий, чтобы позаботиться о своих людях.
Вес это Иом успела разглядеть, когда скакала по широким улицам мимо загонов, набитых рыжими коровами. С момента, как они въехали в город, вес так и таращились на Габорна. Людям Гровермана не так уж часто приходилось видеть солдат, которые носили бы одежду с зеленым рыцарем. Да и тройка Хроно, скачущая позади, указывала на то, что это важные персоны, независимо от того, как выглядели Иом и ее отец.
У дворцовых ворот процессию остановили четыре охранника.
— У вас сообщение для моего лорда? — спросил один из них у Габорна, делая вид, что не замечает Иом и ее отца.
— Да. Передайте, пожалуйста,
Охранники изумленно открыли рты, глядя на заляпанную грязью одежду Иом. В облике короля Сильварреста и вовсе не осталось ничего королевского, в особенности, с тех пор, как он утратил свои собственные дары. Иом понимала, что оба они выглядели как пара самых что ни на есть жалких оборванцев из тех, которые скитаются по дорогам.
Осознав все это, Иом выпрямилась в седле, стараясь принять более горделивую позу. Это дорого обошлось ей, поскольку она тут же привлекла взгляды охранников. Взгляды, которые было так трудно и больно выносить.
Смотрите, как ужасна ваша принцесса, грустно прошептал голос у нес в голове. Больше всего ей хотелось съежиться и укрыть лицо, как делают некоторые Посвященные, отдавшие дар обаяния. И все же Иом предоставила охранникам разглядывать себя, изо всех сил сопротивляясь воздействию руны, которой слуги Радж Ахтена заклеймили се плоть.
Потом охранники перевели взгляд на троих Хроно — с таким видом, точно пытаясь проверить правдивость того, что они только что услышали. И тут же двое из них, едва не сшибив друг друга с ног, бросились за герцогом Гроверманом.
Герцог выбежал в просторный двор. Его золотистый плащ, богато украшенный кожаной отделкой с пришитыми к ней лазуритами и жемчужинами, хлопал на бегу. Вслед за герцогом появился его Хроно.
— Здесь! Сейчас! Что это? Что происходит? — воскликнул Гроверман, плотнее запахивая плащ.
Утром заметно похолодало, по небу быстро бежали серые облака, принесенные ветром с юга.
Остановившись в дюжине ярдов от них, Гроверман неуверенно переводил взгляд с Габорна на Иом и на короля.
— Доброе утро, сэр, — не слезая с коня, спокойно сказала Иом, выставив руку таким образом, чтобы он мог поцеловать ее кольцо. — Боюсь, что хотя в последний раз мы виделись всего четыре месяца назад, когда вы приезжали в замок Сильварреста, я с тех пор сильно изменилась.
Это было, конечно, еще очень мягко сказано. Что касается ее отца, то он превратился просто в тень самого себя. Теперь, после утраты обаяния, его лицо воспринималось как насмешка над тем красивым, представительным мужчиной, которым он был прежде. Об отсутствии мышечной силы свидетельствовала усталость, с которой он обвис в седле, а потеря разума проявлялась пустотой зачарованного взгляда, устремленного на замок.
— Принцесса Иом? — неуверенно спросил Гроверман.
— Да.
Гроверман шагнул вперед, взял се руку и, не скрываясь, понюхал ее.
Он был человек необычный. Некоторые называли его Лордом Волком, потому что он брал дары у собак. Однако в отличие от тех, кто делал это под давлением своей неуемной жажды власти, Гроверман утверждал, что брать дары у животных нравственно правильнее, чем у людей. Однажды Иом сама слышала его ночной спор на эту тему с королем Сильварреста, Гроверман тогда спросил:
— Что милосерднее, взять пятьдесят даров нюха у людей или один-единственный — у собаки-следопыта?