Властители земли
Шрифт:
А потом он увидел это, оно красовалось на металлическом шесте, укрепленном на крыше захудалого трехэтажного домишки в конце квартала. Вывеска. На ней не было ни одною слова. Только изображение рыбы. Может, это как раз лосось, от английского названия которого пошло и название цвета, и прозвище Сомон.
Смит увидел на нижнем этаже открытую дверь и зашел в комнату, лишенную всякой мебели, но загроможденную всяческими коробками, ящиками и упаковочными корзинами. По полу были раскиданы обрывки бумаги. По углам выстроились пустые бутылки из-под
— Si? — спросила она с видом человека, чей покой был нарушен.
— Я ищу одного мужчину, — попытался объяснить по-испански Смит. — Американца...
— Никаких мужчин тут нет, — отрезала она на довольно сносном английском. — Только женщины. Хотите?
— Нет. Мне не нужна женщина.
— Тогда уходите.
— Я ищу мужчину.
— Десять долларов.
— Я...
— Десять долларов, — повторила женщина.
Смит неохотно вручил ей купюру и прошел вслед за женщиной в глубь коридора в грязную кухню.
— Я только хотел бы поговорить, — сказал Смит.
— Идите за мной, — велела женщина.
Она повела Смита по расшатанной лестнице на самый верх дома. В полутемном, кишевшем тараканами коридоре она вдруг резко постучала в одну дверь, а потом распахнула ее.
— Говорите тут, — сказала она, впихнула Смита внутрь и закрыла за ним дверь.
Несколько секунд глаза Смита привыкали к темноте, царившей в комнате. А привыкнув, он разглядел одинокую фигуру молодой женщины с рассыпавшейся по плечам гривой черных кудрей. Она сидела скрестив ноги в углу разобранной смятой кровати в шортах и облегающей хлопковой блузке, три пуговички которой едва удерживали пышную роскошь ее груди.
Смит откашлялся.
— Это вовсе не обязательно, мисс, — сказал он, обеспокоенный тем, что голос его едва слышен. — Вы говорите по-английски? Habla ustet ingels?
Девушка выпростала из-под себя свои длинные ноги и встала. Ее шорты весьма соблазнительно натянулись на бедрах. Она молча подошла к Смиту, на губах ее играла едва заметная улыбка.
Смит так и не понял, что ее выдало. Может, нечаянный взгляд, или напряженность прильнувшего к Смиту тела. Он не знал причины, но был уже приготовлен, когда услышал первое движение притаившегося в засаде человека.
Смит, конечно, постарел и рефлексы его замедлились в сравнении с теми временами, когда он был действующим агентом. Но ни один человек с его подготовкой и прошлым никогда не теряет острого, как бритва, чувства опасности и не забывает, что следует делать, ощутив жалящее присутствие угрозы. Смит присел и резко развернулся, его локоть пришел в соприкосновение с чьим-то солнечным сплетением. Нападавший отшатнулся, в темноте было слышно, как воздух со свистом вырывался из его легких.
Теперь Смиту хватило времени, чтобы выхватить из-под мышки свой автоматический пистолет. Уложив мужчину на пол, он поставил ему ногу на шею,
— А ну, быстро в постель, — через плечо бросил Смит молодой женщине.
И услышал за спиной ее легкие шаги, потом заскрипели кроватные пружины.
Смит узнал нападавшего мужчину. Это был как раз тот, вслед за которым он вышел из бара.
— Сомоан, — произнес Смит.
И это уже был не вопрос.
Мужчина что-то проворчал, и Смит сильнее вдавил каблук своего башмака в его шею.
— Ты — Сомон? — спросил Смит. И сильнее надавил ногой.
Пуэрториканец с трудом кивнул, глаза у него выпучились.
— Чего ради ты меня подставил? — Смит сильнее втиснул каблук.
Мужчина с бочкообразной грудью беспомощно дернулся, и Смит слегка ослабил давление, чтобы тот мог говорить.
— Это не моя идея, — выдохнул мужчина. — Ведь вам не я нужен.
— Я знаю, кто мне нужен. Зачем он подослал тебя ко мне?
— Книга...
— Он ее получил?
Сомон кивнул.
— Я заплачу за нее, — сказал Смит.
Глаза пуэрториканца широко раскрылись.
— Ты думаешь, что я не собираюсь платить, потому что у меня в руке оружие? — спросил Смит. — Я не хочу его применять и не хочу забирать вас обоих с собой. Мне нужна книга, и я за нее заплачу. Понял?
Мужчина кивнул.
Держа голову Сомона на прицеле, Смит отступил назад.
— Вставай, — велел он.
Сомон неуклюже поднялся, внимательно наблюдая за американцем, который подхватил с пола свой кожаный чемоданчик.
— Я хочу видеть Кинена Микулку, — сказал Смит.
Под дулом пистолета Сомон вел машину Смита среди мягких очертаний холмов тропического пояса. Щебеночное покрытие дороги сменилось гравием, потом грязью, и наконец дорога превратилась в нечто вроде проселка с полосками травы межу выбитыми в земле колеями. Машина остановилась у подножия холма, густо поросшего кустарником и гигантскими тропическими папоротниками.
— Дальше ехать нельзя, — сказал пуэрториканец. — Дальше надо идти.
Смит поднес пистолет к лицу Сомона.
— Иди первый, — велел он.
Они пробирались вверх узкой тропкой, извивавшейся по холму, густо поросшему зеленью. Где-то на середине склона Смит заметил рифленую цинковую крышу, сверкавшую в красноватых лучах заходящего солнца.
Сомон указал на нее.
— Он там, — пояснил Сомон. — У него тоже есть пистолет.
Ни на секунду не отводя глаз от лица Сомон, Смит крикнул:
— Микулка! Кинен Микулка!
Молчание.
— Меня зовут Смит! У меня на мушке твой приятель. Мы пришли одни. Выходи. Я хочу с тобой поговорить.
Через пару секунд Смит услышал шорох листьев около хижины, потом донесся голос:
— О чем вы хотите говорить?
— О деле. Я куплю у вас телефонную книгу.
— А кто вам сказал, будто я знаю, о чем идет речь?
Смит подтолкнул Сомона пистолетом.
— Все в порядке. Он знает! — крикнул пуэрториканец, — И у него есть деньги.