Властный британец
Шрифт:
Лиам пальцами находит клитор и осторожно дразнит. Напряжение в теле нарастает, практически поглощая меня. Выгнув спину, я пытаюсь принять его как можно глубже, его движения ускоряются. Сжав простыни в кулаках, я чувствую, как грудь трется о матрас в такт движениям Лиама. Прижимаю лицо к кровати в попытке заглушить стоны, но с очередным толчком струна лопается, и я наслаждаюсь нахлынувшим экстазом, пока тело содрогается под ним.
Когда наше дыхание выравнивается, Лиам ложится рядом со мной. Я поворачиваюсь опираюсь на локоть, заглядываю ему в глаза.
— А ты
— Это мелочи. — Он ухмыляется, обнимая меня одной рукой. — Если повезет, я и не такое могу.
Неужели мой высокомерный начальник только что пошутил?
Со смехом я кладу голову на его грудь.
Я чувствую, как мои припухшие губы горят от поцелуев, Лиам лежит уставший, как и я. Закрываю глаза, готовая погрузиться в тишину ночи. И с улыбкой на лице засыпаю, думая, что больше нигде бы не хотела сейчас быть.
***
Моргнув, жмурюсь от светящего в глаза солнца. Я лежу на боку напротив окна в пол, открывающего вид на сад с беседкой. Сердце с тревогой замирает, но я тут же вспоминаю, где нахожусь.
Повернувшись, обнаруживаю вторую половину кровати пустой. Скидываю белое одеяло и сажусь. На столике у кровати записка, написанная мелким аккуратным почерком Лиама.
«Милая, приходи на кухню».
Рядом с запиской лежат футболка, шорты, зубная щетка и паста. Едва сдерживая смех, я отправляюсь в ванную умываться. Только у Лиама есть набор «после секса».
Спускаюсь по лестнице и, восторгаясь его домом, прохожу через мраморный холл на кухню, идя на запах бекона. Меня встречают большие гранитные столешницы, всевозможные кухонные приборы из нержавеющей стали и остров с уже готовым завтраком. Лиам стоит ко мне спиной, на нем темные джинсы и футболка. Подойдя ближе, я обнимаю его за талию и прижимаюсь к нему. С улыбкой он отворачивается от плиты. Судя по аромату мыла, он уже успел сходить в душ, его волосы аккуратно уложены. Меня веселит, насколько тот собран даже в собственном доме.
Но это очаровательно.
— Доброе утро. — Я улыбаюсь ему, когда он поворачивается и заключает меня в объятья, даря легкий поцелуй в губы.
— Хорошо спалось? — интересуется Лиам, мне же интересно, что он готовит.
— Не думаю, что мне когда-либо спалось так хорошо, — признаюсь я и облокачиваюсь о стол, — но обычно я перед сном столько не активничаю.
Со смехом он переворачивает скворчащий на сковородке бекон.
— Я могу помочь?
— Хочешь сделать яичницу? — предлагает он, указывая на упаковку.
— Легко. — Я беру яйца и достаю сковородку с полки над плитой.
— Я обычно готовлю яйца в сковороде поменьше, — замечает Лиам, и я замираю, приподнимаю бровь. Он тихо смеется, — прости. Нелегко менять привычки.
Широко улыбнувшись, я ставлю сковородку и включаю плиту.
— У тебя? Привычки? Не замечала, — с сарказмом отвечаю я, разбивая яйца на раскалившуюся поверхность, — но могу заверить, я делаю потрясающую яичницу, так
Улыбаясь, он выкладывает бекон на две тарелки, кладет два куска хлеба в тостер и выставляет на стол масло, джем и «Нутеллу».
— А ты знаешь путь к сердцу женщины, — со смехом я кладу яйца на тарелки и несу к столу, — бекон и «Нутелла».
— Стараюсь. — От его улыбки сердце сжимается. Он еще не побрился, и к моему удовольствию, пока мы завтракаем, я могу разглядывать, как щетина подчеркивает его челюсть и скулы. Как в лучах солнца в его зеленых глазах искрятся золотые вкрапления. Я стараюсь не пялиться, но, кажется, могла бы смотреть на него весь день, и мне бы это совершенно не надоело.
После завтрака я помогаю ему прибрать со стола.
— Ну полагаю мне пора, — говорю я и, потянувшись, поворачиваюсь в сторону спальни, — не хочу отнимать у тебя весь день.
— Ох, — в его голосе звучит грусть, — я думал, ты останешься, — говорит он, на его лице на мгновение мелькает разочарование, — если, конечно, у тебя больше нет планов.
От его слов я расплываюсь в улыбке, сердце колотится в груди. Обычно после первой ночи с кем-то утро настолько неловкое, что мне не терпится уйти, но это так мило, что Лиам хочет меня задержать. Я думала, он проснется в напряжении, скажет, что ему надо работать или еще что-то, но эта его версия мне нравится больше.
— Тут неподалеку есть фермерский рынок, или можем сходить в кино и поужинать, — предлагает он с дьявольской ухмылкой на лице, — может, еще поактивничаем.
Смеясь, я подхожу и обнимаю его.
— Думаю, я могу перенести дела из расписания ради этого.
Он наклоняется меня поцеловать, но наши губы не успевают встретиться, как в двери поворачивается ключ.
— Кто… — Его слова перебивает детский голос.
— Папочка!
Перед моим глазами почти сбывшаяся мечта превращается в кошмар. Трое детей Лиама проносятся через дверь, за ними женщина, полагаю, их мать. Высокая, худая, с абсолютно прямыми длинными рыжими волосами. На ней облегающая блузка, черные джинсы, каблуки и большие солнечные очки. Она выглядит так эффектно, что я, в висящей одежде и с растрепанными волосами после секса, тут же чувствую себя каким-то созданием, что только выбралось из мусорного бака.
— Лиам, мне надо, чтобы ты… О, — останавливается она, замирая при виде меня. Ее взгляд проходится сверху вниз, замечая одежду Лиама на мне.
Черт!
Щеки заливает румянец, когда я понимаю, насколько очевидно, чем мы вчера занимались.
Дети подбегают к отцу обниматься, он берет Чарли на руки, а девочки вцепляются в его ноги.
— Привет, ребятки, — улыбается он им, — я не думал, что увижу вас до следующей недели.
— Мне надо, чтобы ты за ними сегодня посмотрел, — холодно заявляет его бывшая, переводя взгляд с меня на Лиама, — конечно, если ты не занят. — Она смотрит на меня, выделяя слово «занят». Я стараюсь сохранить самообладание, хотя хочется сбежать и спрятаться дома под одеялом. Лиам опускает Чарли на пол и приглаживает его волосы.