Влечение
Шрифт:
— Ему нужна железная леди, — со вздохом объяснила Лиззи. — В сценарии нет ничего подобного, приходится брать с потолка. Прошла огонь, воду и медные трубы — закалилась, но сохранила доброе сердце. У меня ни черта не получается.
— Ни за что не поверю.
— Спасибо, дорогуша, но это так. Они без конца переписывают мои эпизоды. Вряд ли меня еще пригласят сниматься. Но оно, наверное, и к лучшему.
За годы простоя Лиззи выбилась из рабочего ритма. И потом, она недооценила трудностей разлуки с Соком. Натурные съемки на границе с Уэльсом
— Где ты витаешь, Элизабет? — со вздохом спрашивал режиссер. — Похоже, очень далеко отсюда.
В прежние времена Лиззи обратилась бы за моральной поддержкой и практической помощью к Джесс. Они обсудили бы все нюансы режиссерских требований и сообща продумали правильную линию поведения. Джесс помогала бы присматривать за Соком, понимая, что жизнь Лиззи не состоит из изолированных ячеек: тревога в одной области сейчас же распространялась на другие.
Джеймс делал все что мог, потому что был добр и любил жену. Но его ставило в тупик постоянное нервное напряжение, в котором находилась Лиззи. Джеймс предпочел бы, чтобы Лиззи всецело посвятила себя ему и ребенку, но ему хотелось поддержать ее в работе. Ведь когда он женился на ней, Лиззи была самостоятельной личностью, и они были уже не в том возрасте, чтобы меняться, даже чтобы угодить друг другу.
Он спрашивал:
— Тебе важен успех в этой роли?
— Да. О да.
— Тогда валяй выкладывайся. Сама знаешь, у тебя получится.
Беда в том, что она вовсе не была в этом уверена. Материнство отрезало ее от всего, что прежде составляло ее жизнь, лишило уверенности во всем, что касалось работы. Двойное бремя ответственности оказалось неподъемным. Я не могу целиком отдаться роли, думала Лиззи. Что тогда будет с Соком?
В минуты паники, в какой-нибудь душной гостинице с тонкими стенами на границе с Уэльсом ее пронзала страшная мысль: «Вдруг из-за того, что я далеко, с Соком что-нибудь случится? Вдруг он умрет?»
От ужаса у нее пересыхало горло, а сердце начинало учащенно биться. Тогда она поднималась и глушила одну за другой миниатюрные бутылочки с бренди, а утром на нее накатывало чувство безысходности.
Она много думала о Джесс и Дэнни. Только сейчас, после первой крупной ссоры, она осознала степень своей зависимости от сестры и привязанности к ней.
Лиззи закурила и стала машинально катать по столу пачку сигарет.
— Как там Джесс?
Бетт скривила рот, но постаралась произнести без всякого выражения:
— Ты ее давно не видела?
Лиззи покачала головой.
— С тех пор, как начала работать над этой чертовой ролью. Порядочно. Никак не меньше месяца. Пару раз трепались по телефону. Она все время с этим
— Он не гадкий, — резко возразила Бетт.
Она убедилась в этом, наблюдая за ним в комнате Дэнни, но сейчас ей самой стало странно, что она за него заступается. Лиззи подняла брови; рука с сигаретой замерла на полпути к губам.
— Просто они с мамой не подходят друг другу, вот и все.
— Понятно…
Лиззи налила племяннице еще чаю. Всем своим видом она говорила: убей меня Бог, если я что-нибудь понимаю.
Бетт достала фотографию.
— Ты знаешь, кто это?
Лиззи прищурилась и поднесла снимок к свету.
— Нет, а что?
— Я… нашла ее дома. Это мамина. Мне показалось, что она почему-то дорожит этой фотографией. Вот я и решила тебя спросить. Думала, может, ты знаешь.
— Гм… Наверное, какой-нибудь поклонник юных лет. Она встречалась с одним-двумя до твоего отца.
— Если это не снято на прошлой неделе и он не поклонник ретро.
— По-твоему, у твоей матери целая юниорская команда?
Попытка юмора оказалась не слишком удачной, и они обрадовались, когда вошли Джеймс с Соком. Лиззи взяла малыша на руки, но он брыкался и махал руками до тех пор, пока она не опустила его на пол. Он тут же пошел дергать ручки буфета.
— Совсем меня не слушается, — вздохнула Лиззи.
— Тебе кажется, — возразил Джеймс, целуя Бетт в знак приветствия.
Он подсел к ним за стол и налил себе чаю. Машинально взял лежащую на столе фотографию. Присмотрелся.
— Это что, поп-звезда?
Бетт протянула руку за фотографией.
— Я наткнулась на нее дома, когда делала уборку. Думала, Лиззи знает, кто это.
— В первый раз вижу.
Джеймс покривился, пробуя чай.
— Фу!.. Давно это снято? Но знаете, что самое смешное, — на первый взгляд я чуть было не решил, что это Дэнни.
У себя в спальне Джесс выложила на тумбочку листок линованной бумаги, найденный в кармане мужской куртки и явно вырванный из записной книжки, со сделанными почерком Дэнни каракулями. Там было имя девушки — Пола, телефонный номер и надпись «Копа-клуб». И приписка печатными буквами: «Высший класс!» «Интересно, звонил ли он Поле?»— подумала Джесс. Кроме этого обрывка, она нашла не очень-то прилежно выполненные конспекты лекций и маленькую черную книжечку записи деловых встреч за прошлый год. Имена и адреса.
Джесс сама не знала, почему не выбросила эти обрывки. Может, потому, что они относились к взрослой жизни Дэнни — тому времени, когда образ ее золотого мальчика начал тускнеть.
Она сложила листки в записную книжку и достала из платяного шкафа самую дальнюю коробку из-под обуви. Добавила новые находки к стянутой резинкой пачке писем и открыток от Дэнни. Сверху лежала первая открытка ко дню рождения, которую Дэнни для нее разрисовал. Но вообще-то она не испытывала желания перебирать эти реликвии. Недавняя разборка его вещей забрала все ее силы.