Влечение
Шрифт:
– Для тебя это был бы идеальный вариант.
– Для меня идеальный вариант – быть с Селеной в Финиксе. Таких, как она, больше не существует. Тебе этого не понять, Сафер, ты не держал Селену в объятиях, не знаешь, каким омутом она может быть.
Он не знал? Майкл хотел было рассмеяться прямо в глаза Нику, но сдержал себя, посчитав, что так будет разумнее. Нет, он прекрасно знает, что значит любить Селену. Чтобы узнать это, ему даже не понадобились объятия и поцелуи. Он влюбился в нее два месяца назад и до сих пор продолжает любить. Когда же он ощутил вкус губ Селены, почувствовал ладонями жар и трепет
– Из каждого омута можно выбраться, – Майкл оставался непреклонен. Расставание Селены и Ника для него было как бальзам на душу, его шансы заполучить Селену увеличились, по крайней мере, он хотел на это надеяться. Поэтому Майкл хотел, чтобы Ник уехал, и чем дальше, тем лучше.
– Только не из этого, – стоял на своем Ник.
– Ну, если ты и дальше так будешь думать, это может стать реальностью. Только кому от этого хуже?
– Я знаю, что мысли материальны, – проворчал Ник, – поэтому стараюсь думать о том, что скоро опять буду с Селеной. И буду, черт ее побери!
Майкл почувствовал вибрацию мобильника в кармане пиджака, достал его и взглянул на экран. Легкое возбуждение охватило Майкла, когда он увидел, кто отправитель сообщения. Ник как будто отдалился, его слова едва достигали ушей Майкла.
Майкл открыл сообщение:
“Мы можем увидеться вечером?”
Майкл набрал в ответ “да” и отправил сообщение.
– Сафер, я тебе не мешаю? – в сознание Майкла проник сердитый голос Ника.
– Прости, Ник. Срочное сообщение.
– Что-то серьезное?
– Нет, все нормально.
– В общем, вот что я решил: выжду пару деньков, может быть образумится, а там видно будет. Просто так она от меня не отделается. Кто бы там у нее ни был, долго они вместе не будут, это я тебе, Сафер, обещаю. Может, опять тот идиот с цветами объявился?
В руке Майкла затрясся мобильник; пришло новое сообщение. Майкл открыл его.
“В 8 вечера, в Гренери. Столик закажу.”
Майкл улыбнулся и спрятал мобильник в карман пиджака. Взгляд муравьем побежал по столу, зайчишкой выскочил в окно, обезьяной уцепился за верхушки деревьев и стрижом взмыл ввысь, к небу, радостному и веселому, утопающему в горячих солнечных лучах, с озерцами белых облачков, похожих на колечки табачного дыма.
– Прости, Диана, и прощай, – подумал Майкл, чувствуя себя так, будто заново родился. – Все же это судьба. Так должно было случиться. И… и я рад, что так случилось. Если меня не обманывает предчувствие, скоро я стану самым счастливым человеком на планете.
– Сафер, ты бываешь невыносим. Тебе это уже говорили? – Ник всплеснул руками. – Я понимаю, что тебе плевать на мои проблемы, но хотя бы сделай вид, что хоть чуть заинтересован, и не улыбайся так, будто тебе пятнадцать и ты только что отправил в прошлое свою девственность.
– Прости, Ник. Задумался, – Майкл посмотрел на Ника. – Тут ты ошибаешься. Твои проблемы меня очень даже интересуют. И если тебе важно мое мнение, забудь о Селене, забудь о прошлом и начни новую жизнь. Что ни делается, все к
– Ладно. Пошло все. У меня еще полтора месяца до отъезда в Финикс. Промежуток большой, многое может измениться… Ланч закончен. Поехали в офис.
Они расплатились и вышли из ресторана.
Вечером Майкл вернулся. Оставил машину на стоянке ресторана и вошел внутрь. Полдня он ерзал задницей по седушке кресла, порываясь бежать уже сейчас на встречу, до которой оставались часы. Он выпил не одну чашку кофе, пытаясь успокоиться, расслабиться и даже получить удовольствие от ожидания, но получилось наоборот – усидеть в кресле стало труднее, не один десяток раз он вскакивал на ноги и ходил по кабинету из угла в угол, взволнованный, сомневающийся, растерянный. Чем окажется эта встреча – свершением мечтаний или очередным душещипательным разговором, когда один из двух нужен лишь для того, чтобы побыть некоторое время подушкой, о которую при случае можно вытереть сопли? Когда до встречи осталось меньше часа, Майкл сел в машину и поехал к “Гренери”.
Мягкий, льющий со стен свет первым встретил Майкла. Как старый друг, потрепал он его по плечу и проводил в зал. Майкл осмотрелся. Людей за столиками было мало. Большинство столиков пустовало. Одинокие и грустные, они жались к стенам, жалуясь им на одиночество. Тихо играла музыка, легкая и ненавязчивая, она разливалась по залу, растекалась по столам и стульям, достигала ушей посетителей, успокаивала горячие сердца, волновала холодные умы. Тенями по залу носились официанты, собирали заказы, разносили блюда, протирали столы. Здесь время бежало иначе, чем снаружи. Да и не бежало вовсе, а так, двигалось столетним стариком, никуда не спешило, будто знало, что спешка изматывает, заставляет волноваться, жить второстепенным, забывать о главном.
Стоя на пороге зала, Майкл чувствовал, как атмосфера помещения передается и ему. Волнение осталось где-то там, за дверью, где душный воздух стелется по горячему асфальту, где запах шин соседствует с запахом пыли, где парочки воробьев кричат друг на дружку, будто супруги, прожившие вместе долгие годы.
Улыбка заиграла на губах Майкла, когда он увидел в дальнем углу зала знакомую фигуру, сидевшую за небольшим столиком, подпирающим стену, на которой Майкл заметил картину на природную тематику. Такие же сосны и луга он видел в Йеллоустоне. А птица, что парила над верхушками гор, могла быть тем самым орлом, что привлек тогда его внимание. А река, которая текла по дну ущелья, вполне могла быть рекой Йеллоустон.
Майкл неспешной походкой двинулся к столику. Его взгляд ни на секунду не отрывался от того, кто сидел за столиком. Вернее, той.
– Привет, – Майкл улыбнулся, чувствуя, как затрепетало сердце, часто-часто, будто колибри крылышками замахала.
Селена подняла глаза и посмотрела на Майкла.
– Привет.
Что-то изменилось. Определенно что-то изменилось. Майкл почувствовал это сразу, едва взглянул в глаза девушке, прекрасные и добрые, едва услышал ее голос, мягкий и нежный, едва увидел улыбку на ее лице, словно солнце подарило Селене частичку себя. От холода, которым веяло от Селены раньше, не осталось и следа.