Влекомая тьмой

Херд Мишель

— Это Франко, — говорит он, переводя звонок на громкую связь. — Что случилось?

— Я только что проехал мимо дома с коричневым фургоном. Поэтому припарковался на другой стороне улицы. Мне подождать или зайти?

— Отправь адрес, — говорю я. — Жди, пока мы приедем.

— Хорошо.

Звонок заканчивается, и через несколько секунд приходит адрес. Сделав разворот, я нажимаю на газ.

Пожалуйста, пусть она будет в этом доме.

Я больше

не могу этого выносить и просто хочу вернуть Иден.

Глава 27

Иден

(После того, как ее схватили… снова…)

Лежа на полу, я изо всех сил стараюсь держать глаза открытыми.

У меня так сильно болит голова.

Мне холодно.

Сквозь затуманивающееся зрение я вижу плачущую Миланию. Остальные девушки, с безжизненными лицами, просто пялятся в разные стороны.

Я была так близка к побегу.

Возможно, это был мой единственный шанс.

Я чувствую, как игла прокалывает мою кожу, и через несколько секунд боль начинает стихать.

Нет. Лучше я буду терпеть боль.

Я моргаю и моргаю, пока наркотики проносятся по моему организму. Время искажается, и все кажется перевернутым с ног на голову. Мой разум затуманивается, пока не начинает казаться, что я парю.

Мне кажется странным, когда кровати будто бы перемещаются по полу, а потом возвращаются на место. Это вызывает у меня недоумение.

Что-то ползет по мне, и я пытаюсь смахнуть это, но двигаться трудно, как будто я связана.

Я снова связана. Нет!

Я борюсь, но не могу освободиться, и по мне ползает все больше насекомых.

Я кричу и борюсь с путами, но вдруг оковы исчезают, и я вижу Мэнди, сидящую передо мной; она проводит рукой по моим волосам.

— Становится легче, когда ты просто сдаешься, — говорит она.

Мэнди никогда не проявляла ко мне ни любви, ни заботы, поэтому, когда я вижу, как она с беспокойством смотрит на меня, у меня что-то сжимается в груди.

Прекрати.

— Все в порядке, — воркует она. — Мы семья.

Она ложится рядом со мной, так что мы оказываемся лицом к лицу, и продолжает гладить мои волосы с неестественно мягкой улыбкой на губах.

Я смотрю на лицо Мэнди, рассматривая все морщины и шрамы.

Всю мою жизнь она выглядела именно так. Старой. Уставшей. Под кайфом.

Вокруг ее рта образуются пузырьки, некоторые поднимаются в воздух. Внезапно она начинает биться в конвульсиях, и ее глаза закатываются.

Смотреть на белки ее глазных яблок чертовски странно, и я зажмуриваюсь.

Когда я открываю их снова, Мэнди уже нет. Вместо нее рядом со мной лежит

Милания. Ее глаза застыли, а из уголка рта течет рвота.

Нет.

Борясь с действием наркотиков, мне удается приподнять голову, но она начинает пульсировать.

Я беру Миланию за плечо и трясу ее, невнятно произнося:

— Вставай. Тебе нужно сесть.

По мере того, как ко мне постепенно возвращаются чувства и действие наркотиков ослабевает, до меня доносится резкий запах рвоты.

— Милания, — шепчу я.

Присев, я наклоняюсь над ней и пытаюсь проверить пульс, но не уверена, что делаю это правильно. Я подношу палец к ее ноздрям, но не чувствую теплого воздуха.

— Черт, — хнычу я.

Охваченная одновременно сильным страхом и печалью, я быстро отодвигаюсь от нее.

Она мертва.

Господи, Милания мертва.

Я поднимаю руку и прикрываю ею рот, а мое дыхание вырывается быстрыми, короткими вдохами.

Извращенные галлюцинации, которые были у меня под кайфом, начинают бомбардировать меня.

Милания умерла, пока я была под кайфом.

Я сажусь в угол и прижимаю колени к груди.

— Господи, — стону я, раскачиваясь всем телом. — Господи.

Мое лицо морщится, когда я смотрю на ее безжизненное тело, но слез нет.

Это случится со мной, если я не выберусь отсюда.

Я прижимаюсь лицом к коленям, но это причиняет боль, и мне приходится снова поднять голову. Делаю глубокие вдохи, желчь в моем желудке бурлит и грозит вырваться наружу.

Мои глаза осматривают комнату, и я понимаю, что той, которая смотрела на все пустым взглядом, уже нет. Две других, свернувшись калачиком под одеялами, крепко спят.

Я качаю головой, пытаясь все осмыслить.

Мне нужно бежать, поэтому я поднимаюсь на ноги, опираясь на стену. У меня кружится голова, и меня чертовски подташнивает.

Не блюй.

Иди.

Дойдя до двери, я оглядываю коридор вдоль и поперек и, никого не увидев, выскальзываю из комнаты. Я слышу звуки, доносящиеся из телевизора, затем кто-то громко рыгает.

— Принеси мне еще пива, — приказывает мужчина.

— Я тебе не гребаная горничная, — ворчит другой парень.

Подойдя к гостиной, я прижимаюсь всем телом к стене, прерывисто дыша.

Я вижу часть телевизора и ботинки, лежащие на журнальном столике. На окне — пожелтевшие занавески.

Мой взгляд прикован к входной двери, а сердце бьется все быстрее, когда я подбадриваю себя побежать к ней.

Доберись до двери. Открой ее. Не облажайся, как это делают в фильмах ужасов. Беги изо всех сил.