Влипла!
Шрифт:
– Не хочу, - надулась в ответ и замолчала.
Тарзан надолго под кроватью не задержался, выполз оттуда и показал мне добычу -- ложку, которую потерял Олег в порыве страсти. Хмуро посмотрела на него, на ложку, потом опять на него.
– А сразу сказать нельзя было?
– спросила обиженно.
– Ты так забавно злишься, сестричка, - хмыкнул Тарзан и положил столовый прибор на стол, рядом с пустой посудиной.
– Не могу удержаться.
– То я хозяйка была, теперь сестричка. Но что-то я не помню тебя среди своих родственников, - нахмурилась, так и не перестав дуться на вредного
– И когда успел в них затесаться? Колись.
– Когда тебя спасал от смерти, - спокойно ответил Тарзан и устроился на моей кровати.
В отличие от меня, он к ней отвращения не испытывал и моральные травмы ему не мешали устроиться поудобней.
– Рассказывай, - затаила дыхание, ожидая ответа, при этом чувствуя, что он мне может очень сильно не понравиться.
– Для меня любой яд, любого происхождения, не опасен. Врождённый иммунитет. Пришлось поделиться с тобой своей кровью, через обряд братания. Иначе тебя было не спасти. Так что, ты теперь моя сестра, а я твой брат, названный. Всё просто, сестричка, - невозмутимо просветил меня мужчина и насмешливо блеснул своими необычными глазами.
– И чем мне это грозит?
– спросила, подозревая нехилую свинью, весом так в пару тонн, которая готовилась вот прямо сейчас расположиться у меня под самым носом.
– Пахнуть будешь, особенным образом. Но ты же не откажешься стать очень привлекательной для мужчин? Для женщин, впрочем, тоже, - небрежно заявил он, глядя на меня так, словно вот прямо сейчас ожидал криков радости и битья челом о пол в порыве благодарности.
И реакция последовала, ещё какая:
– Твою мать!
– приподнялась на стуле, глядя офигевшим взглядом на названного братика.
– Твою мать! Твою ж мать! Мать... мать... мать...
– меня заклинило.
Впрочем, это было и неплохо, что я сейчас очень и очень тормозила, иначе всё могло закончиться действительно битьём челом. Только не об пол, а об стену, а еще выдиранием волос и выцарапыванием глаз, Тарзану. Это чтобы одной в одиночестве страдать от его лечения не пришлось.
– И как теперь жить?
– когда слово "мать" закончилось в моих запасах, и я смогла внятно произнести нечто отличное от него, начала сыпать вопросами.
– Мне теперь что? Тоже надо твоим любимым парфюмом брызгаться?
– уселась обратно на стул и просипела.
– Мама...
– потом, подумав, добавила: - Нет, в метро мне место, конечно уступать будут...
– попыталась найти плюс в этой ситуации, хоть какой-то.
– И очереди тоже разбегаться станут. Можно будет спокойно сдать любые документы. Даже куда-нибудь в налоговую. Думаю, больше пары минут меня никто мучить не будет... Сразу всё примут. Можно даже фирму открыть, по продаже подобных услуг. Я даже знаю как будет звучать один из рекламных слоганов. "Постоянным клиентам противогазы в подарок!" - похлопала глазами и завыла на одной ноте.
– А-а-а-а-а... Как тепе-е-е-рь жи-и-и-ть?
– Я тебе свои духи подарю, - решил успокоить меня Тарзан и поднялся с кровати.
– Сейчас. Только никуда не уходи.
Издевается, урод. Как пить дать издевается. Куда я пойду? В одной простынке, пахнущая так, что меня изнасилуют стоит мне только шажок за порог сделать. Мне теперь
– Вот, - Тарзан вернулся и протянул мне стеклянную тару с пульверизатором.
– От сердца отрываю.
– Убью, - решила, глянув на братца зверским взглядом, слёзы высохли, истерика прекратилась, так толком и не начавшись.
Вот что жажда убийства с людьми делает!
– Зачем их убивать?
– в очередной приподнял брови вверх Тарзан, удивляясь.
– Кого их?
– после этого его вопроса кажется, я поняла из чего делают озверин.
Из вот таких вот Тарзанов. Разрывают на много-много маленьких Тарзанчиков, потом пропускают через мясорубку, потом сушат и прессуют из этого таблеточки. Стоит такую таблеточку проглотить, и сразу тянет кого-нибудь покусать. Уж очень зловредные они, эти Тарзаны, хватит на много-много озверина.
– Это твои любимые жуткие духи, да?
– решила перевести тему, пока кто-нибудь не пострадал или что-нибудь не пострадало.
Например, пятая точка одного очень зловредного братца. Уж очень хочется как раз в неё вцепиться зубами. Как-никак кое-кто хвастался, что у него врождённый иммунитет от ядов. Значит, и от озверина имеется. Впрочем, у меня он тоже теперь имеется, если я ничего не путаю. Тогда почему так сильно придушить Тарзана хочется? Бракованной кровушки подлил, да? Потому не действует?
– Да, любимые, - подтвердил он, не став заострять внимание на предыдущих вопросах.
– Без их использования, не советую выходить из комнаты, - предупредил он.
– Запах приятный, тебе должно понравиться.
На этом я просто не выдержала, подскочила со стула и со всем пылом, на который сейчас была способна, высказала... и в каком гробу духи видала, вместе с Тарзанчиком, и как не рада нашему родству, и пригрозила кое-кому ягодичную мышцу проредить. Мужчина впечатлился, яркие глаза стали огромными, на пол лица, и да, моего братца теперь тоже можно было покормить с ложечки, челюсть отвисла, как и у меня недавно.
– Понюхай, - вздохнул Тарзан, наконец отмерев.
– Не буду, - буркнула недовольно и снова села на стул, силёнок после кормёжки прибавилось, но не сказать, что сильно много.
– Зря, - не согласился со мной братец и не считаясь с моим мнением, нажал на пульверизатор.
Собралась поморщиться и высказать своё недовольство, но так и застыла на стуле, принюхиваясь. Запах был терпкий, кисловато-горький, который мог подойти как мужчине, так и женщине.
– У тебя же другие любимые, - попыталась подловить гада на горячем.
– Нет, эти любимые. Но они полностью запах не перебивают, хоть и не плохо его скрывают. Тебе, как имеющей запах не такой сильный, как у меня, кровница как-никак, а не урождённая суккуба, вполне достаточно будет. Если что и просочится, то не так и много, - пояснил он наконец-то и я смогла вздохнуть спокойно.
– А сразу нормально объяснить нельзя было?
– спросила с укором, но трясущиеся загребущие ручки к вожделенному флакону протянула.
– А на сколько запаха хватает?
– Где-то на сутки, если не купаться, - ответил он, отдавая стеклянную тару.