Влипла!

Гладышева Наталья

Это всё на меня изобилие товаров подействовало, да и не тянуло в продуктовые ряды ещё заглядывать. Раз уж с оказией, именуемой любопытство, здесь оказались, то можно чего-нибудь и прикупить. Но вот специально возвращаться, совсем не хотелось. Не понравился мне здешний продуктовый рынок, совсем.

Мужчины, нагруженные под завязку кучей полных сумок, бодро зашагали в обратном направлении. И я за ними. Даже Лёшу нагрузили, решив, что будет он за мной одним глазком приглядывать и если что успеет сумки бросить, чтобы меня защитить. Точнее я решила, а он спорить не стал, хоть и глянул

на меня хмуро. Аргумент, что за всё время прогулки на меня никто не покушался, явно не показался ему весомым. И пока мы шли, он всё время на меня оглядывался и подзывал, требуя, чтобы я рядом шла. А я старалась сильно не отставать, хоть, временами, и вертела головой по сторонам, выпадая из реальности и тихо радовалась про себя, что мало денюжек с собой взяла. Иначе бы просадила всё, что за перо нам дали, одним махом, на какую-нибудь заманчиво-яркую ерунду. А так, меня всё время останавливало осознание того, что кошелёк практически пуст, и тратить нечего, а, значит, и спрашивать что почём тоже совершенно ни к чему. Вот разбогатею, тогда и вернусь, если к тому моменту, конечно, покупатель на магазин не найдётся. И потрачу кучу денег на то, что понравится. Потому как и туфельки вон в той витрине просто чудо, и голубое платье-туника, вполне соответствует земной моде, и к моим глазам подойдёт. И шарфики такие красивые были. И сумочки, необычные, красивые. И перчатки... И сапожки. И кружева.

С головой уйдя в созерцание всякого шмотья, подотстала и мужчин-сопровождающих из поля зрения выпустила.

– Оля!
– сердито окликнул меня Лёша.

Видимо, обнаружив, что меня нет, решил вернуться и поискать пропажу. Я заспешила к нему навстречу, улыбнувшись и помахав рукой.

– Ой!
– пискнула, почувствовав, что дышать нечем и перед глазами как-то очень темно стало.

И быстро потеряла ориентацию в пространстве. Да и паника с головой накрыла. Я отравилась? Когда? Как? Мне же Тарзан обещал, что на меня яды не действуют. И почему я ничего не вижу? И не слышу? И запахов не ощущаю?

– Где все?
– позвала тихо, отчаянно, стараясь держать себя в руках.

Но голос срывался и дрожал, и мне было очень-очень страшно от того, что не понимала, что же происходит.

– Ох, - голова закружилась, я упала и отключилась.

Только и успела подумать: "Кажется, всё!"

Проснулась выспавшейся, довольной, с неясным томлением в душе, да сладко тянущим низом живота. Потянулась и улыбнулась Лёше, который смотрел на меня с тревогой. И тут обнаружила, что акробатические номера у него на руках откалываю.

– Ой!
– пискнула полузадушено и обхватила охранника за шею руками, да прижалась покрепче к носильщику.

– Ольга Ивановна, - обратился ко мне рыжик.
– Откройте дверь, пожалуйста.

Нет бы спросить, как я чувствую себя после обморка. Бесчувственный бяка он. Вспомнила состояние, после которого я отключилась, и невольно вздохнула. Что же такое со мной произошло?

Машинально открыла дверь магазина, Лёша присел, давая мне возможность повернуть ручку. И только очутившись в тишине и прохладе знакомого помещения, попросила:

– Отпусти меня, пожалуйста.

Охранник молча повиновался.

– Прекрасная

роза?
– возник в поле зрения обеспокоенный эльф.
– Как вы?

На ногах я держалась не твёрдо. Отчего-то меня повело в сторону и я пошатнулась. Леша сразу же обхватил меня за талию, удерживая и не давая упасть. Это я погорячилась, когда посчитала себя отдохнувшей и способной передвигаться самостоятельно. Охранник, очень мрачный и чем-то недовольный, помог мне дойти до стула и сесть.

В глаза бросились сумки, сваленные прямо у порога и во мне тут же проснулась рачительная хозяйка.

– Тарзюш, - обратилась к брату.
– Разложишь продукты по местам? А Турлаиндэль тебе поможет, - Лешу пока не спешила отпускать.

Крепко вцепилась в его ладонь, боясь, что если он ее уберет, мир снова перед глазами плясать начнёт.

– Сделаю, - не стал спорить братика.

Эльф же отвечать не стал, просто ушёл, нагрузившись сумками, вслед за Тарзаном, постоянно оглядываясь.

– Что произошло?
– задала вопрос охранику, проводив взглядом мини-караван вьючных мужчин.

– Вас пытались похитить, Ольга Ивановна, - устало отозвался Леша.

– Кто?
– испугалась серьезности тона и порадовалась тому, что провела в бессознательном состоянии весь переполох.

И так нервы никакие, а тут очередное похищение, это, если мужчины не преувеличивают.

– Какие-то неизвестные, - спокойно ответил охранник.

– Мы их не успели схватить. Алексею только удалось тебя отбить у них, - Тарзюша вернулся за оставшимися покупками.
– А когда мы прибежали, все уже было закончено.

Невозмутимый обычно братика, сейчас выглядел взбудораженным, и даже на пару взволнованных взмахов руками расщедрился.

– Спасибо герою?
– глянула снизу вверх на Лешу.
– Спасибо, что спас.

– Это моя работа, - холодно ответил охранник.
– И она осложняется тем, что вы совсем себя не бережете, Ольга Ивановна. Вам стоит быть осторожней и не вести себя так легкомысленно.

– Только папе не рассказывай, ладно?
– попросила, виновато склонив голову.
– Зачем ему лишний раз волноваться?

– Вот об этом я и говорил, - с досадой сказал Леша, крепко сжал мои пальцы и отпустил.

– Не скажешь?
– посмотрела на мужчину с надеждой.

– Нет, - бросил он мрачно и отошёл от меня.

И понимай его как хочешь. То ли "нет" относится к тому, что не скажет, то ли к тому, что наоборот разболтает.

– Турлаиндэль, - обрадовалась появившемуся эльфу, как родному.
– Поможешь мне дойти до моей комнаты? А то Леша дуется и помогать не хочет, - а Тарзюша на кухне возится, вздохнула про себя.

Несправедливо, наверное, так о своём спасителе говорить. Но чего он на меня злится и отчитывает как девчонку? Да, он помогает. Да, на общественных началах... Но не нужно на меня смотреть так, как сейчас смотрит - как на дуру малолетнюю.

– С радостью, прекрасная роза, - тут же просиял улыбкой эльф, а Леша на это хмыкнул.

Остроухий помог мне встать и пройти в коридорчик, а там, остановившись у нужной двери, страстно приник к тыльной стороне моей ладони губами, и так и застыл.