Влияние ипотеки на личную жизнь
Шрифт:
– Тише ты, – мама пихнула Стеллу в бок. – На улице звук разносится как сумасшедший на большое расстояние. У нас же забор кругом, а не стенки. И потолка нет.
От калитки с улицы появился сосед с бутылкой шампанского в одной руке и корзинкой с клубникой в другой.
– А у меня тоже шампанское есть! Вот только повода выпить не было. И клубнику, как раз на станции в магазинчике купил, говорят, сладкая. Как только импортозамещение объявили, клубника подорожала, конечно, зато голландской не стало. Она с виду только красивая была, а на вкус кислятина жуткая. Я теперь всю зиму клубнику
– Какой же вы хозяйственный, – с восторгом в голосе сказала Стелла. Хотела, было, спросить, не завёл ли он ещё себе парочку поросят и корову для поддержки импортозамещения, но удержалась.
Отец посмотрел на неё подозрительно, наверное, чего-то такое прочёл на её лице шибко язвительное, покачал головой и разлил шампанское по фужерам.
– Ну, ребёнок, чтоб у тебя на новом месте всё было хорошо.
Чокнулись и выпили.
– А что за место, если не секрет? – поинтересовался сосед.
Стелла хотела ответить, что секрет, но её опередила мама.
– Наша Стелла – финансовый директор, – с гордостью в голосе поведала она.
– О! А где?
И тут Стелле тоже не удалось вставить традиционное хамское «в Караганде».
– Какой-то там консалтинг, – строго глядя на дочь, быстро сообщил отец. – Очень мудрёный.
– Если что, обращайтесь, я любого мудреца на чистую воду выведу, – со значительным видом сказал сосед.
– Непременно обращусь, – заверила его Стелла.
– Я серьёзно.
– И я серьёзно. Как премию начнут распределять, так сразу к вам.
– Про премию не знаю, а вот если факты какие нехорошие вскроются….
– Нет, ну для этого вы должны меня сначала завербовать, установить мне соответствующее довольствие. Какое довольствие положено информатору? Я не просто так интересуюсь, мне бы деньги пригодились.
– У вас превратное представление о деятельности прокуратуры.
– У меня превратное представление о мужчинах в погонах.
– Ешьте вот лучше клубнику.
– Спасибо, съем обязательно. – Стелла засунула клубнику в рот, та действительно оказалась очень сладкая, так что Стелла аж зажмурилась.
– Ну, что вкусно? – В вопросе сквозило самодовольство.
– Вкусно! Я и говорю, хозяйственный вы человек. Опять же, при звании.
– Да! И надеюсь, это звание не последнее. Шампанского вот ещё выпейте. Хорошее. – Сосед подлил Стелле шампанского. – Пойдете завтра со мной на яхте по шхерам?
– У вас и яхта есть? – Стелла сделала круглые глаза. – Да вы оказывается олигарх!
– Эта не та яхта, что у олигархов, а обычная, с парусами и мотором, и не у меня, а у моего друга. Он в Выборге летом швартуется. У него и водный мотоцикл там, на яхте имеется. Можно будет прокатиться.
– Мама! Я очень-очень хочу на яхте, – заскулил Платон.
– А тебя разве тоже звали? – Стелла изобразила удивление.
– Его тоже звали, – подтвердил сосед, опять подливая Стелле шампанского. – Обязательно звали.
– Ну,
– Мама! Мамулечка, ну, пожалуйста! – Платон включил безотказного нытика.
– Хорошо, так и быть. – Стелла сдалась. А кто б в подобной ситуации не сдался? Нет, каков всё-таки поганец, ребёнка использовать в своих личных низменных целях! В том, что цели у этого человека низменные, Стелла не сомневалась ни минуту.
– Замечательно. Договорились. Завтра в восемь утра выезжаем. До Выборга ещё доехать надо. Ну, не буду вам мешать, празднуйте.
Сосед встал, пожал руку отцу и удалился к себе за забор.
– Допрыгались? – прошипела Стелла, строго глядя на родителей. – Это называется манипуляция! Ещё и с привлечением несовершеннолетнего. Выполнено профессионально. Дааа! Тут одним следующим званием не обойтись. Тут впереди генеральство, не меньше. А ты, – это предназначалось Платону, – марш спать! Завтра по твоей милости вставать ни свет, ни заря. И никаких тебе за это песен и сказок.
Платон надулся и отправился в свою комнату.
– А чего ты взъелась-то? Ну, ухаживает человек за тобой и пусть ухаживает, – сказала мама.
– Да не нравится он мне.
– Оно и видно, – заметил отец.
– Что видно?! Что?
– Как не нравится видно. Когда человек не нравится, на него никакого внимания не обращают, а ты только и делаешь, что цепляешься к нему. То у него не так, это не этак.
– Просто он меня раздражает. Ну, раздражают они меня, такие как бы военные в камуфляжах. Типа, настоящие мужики они, а остальные погулять вышли. И подходцы все эти…. – Стелла повертела в воздухе рукой. – Через родителей да через ребенка. И нечего ему потакать. С соседями надо жить мирно и на расстоянии, особенно с такими соседями. У него возможности не чета нашим. Этот вам симпатичен. А представьте на его месте кого другого? Особо противного. Бееее. – Стелла постаралась изобразить на лице козью морду. – Вы его в дверь, а он в окно. С ордером и предписанием!
– Значит, он всё-таки не совсем бееее, – заметил отец.
– Не бееее, но не в моём вкусе, мне не нравится.
– Тогда скажи, какие мужчины тебе нравятся? – Мама подперла щёку рукой. – Вон, бабушка твоя всегда говорила, что первым делом надо вслух сказать, тогда, глядишь, и появится.
– Так ты же бабулю не слушала никогда, ты же материалистка, – фыркнула Стелла.
– Много ты про меня знаешь! Это я, как отца твоего встретила, в материалистки заделалась. Может, и зря.
– Ничего не зря, а правильно, – вставил отец. – Нам одной ведьмы в доме достаточно.
– Была бы ведьма настоящая, была б при хорошем муже как я, например. – Мама хитро улыбнулась. – Ну, ладно, скажи, какие мужчины тебе нравятся?
– Такие как папа.
– Старые, лысые и в очках? – уточнила мама.
– Это кто старый-то? – возмутился отец. – Я ещё ого-го!
– Конечно ого-го! – Мама чмокнула отца в лысину.
– А хоть бы и лысые. – Стелла в свою очередь погладила отца по голове. – Мне те нравятся, которые своими руками, своими мозгами деньги зарабатывают, создают чего-то, общественный продукт производят, а не отжимают, контролируют и запрещают.