Влюбись в меня за час
Шрифт:
Он не ответил сразу. Лимузин остановился у светофора примерно в миле от квартиры Мэдди.
– Я не швырял вам деньги, потому что вы не назвали мне сумму. Как давно вы знакомы с Жюлем?
От волнения у нее засосало под ложечкой.
– Я не понимаю, какое это имеет значение.
– Вы знакомы чуть больше недели. Вы встречаетесь с ним почти каждый вечер, но ни разу не возвращались с ним в его квартиру.
От его слов по ее телу пробежал озноб.
– Это ничего не значит.
– Напротив. Из этого я делаю вывод, что вы чего-то ждете.
Она улыбнулась:
– Секса, наркотиков и рок-н-ролла.
Он игнорировал ее сарказм и с презрением взглянул в окно.
– К вам Жюль не приезжал. Поэтому, если вы не совокуплялись за пределами его квартиры, то я сомневаюсь, что вы с ним вообще были близки. Наркотики вас тоже не связывают.
– Это нелепо. Откуда вы все это знаете? – огрызнулась она.
Он слегка прищурился – единственный признак того, что Реми счел ее вопрос наглым.
– Потому что мы договорились, что он не будет злоупотреблять моей добротой. В обмен на щедрое содержание он регулярно сдает анализы на наркотики.
Хотя эта информация успокоила ее прежние страхи, Мэдди все еще волновалась от откровений Реми.
– Анализы? Вы платите ему за то, чтобы он не употреблял наркотики?
Опустив глаза, он тихо произнес:
– И не только за это.
Ее любопытство усилилось.
– В самом деле? А за что еще вы ему платите?
– Вас это не касается, – холодно ответил принц Ремирес. – И если вам взбредет в голову болтать о том, что я только что вам сказал, знайте: я буду судиться с вами и пущу вас по миру.
– Попробуйте, – язвительно парировала она.
– По-вашему, я шучу? – хладнокровно спросил он. Судя по его позе, он нисколько не боялся Мэдди.
Она покачала головой и с облегчением улыбнулась, когда лимузин остановился на ее улице.
– Нисколько. Просто вам будет нечего у меня отсуживать.
Глаза Реми понимающе сверкнули.
– Вы нищая, – заявил он после напряженного молчания.
Сначала Мэдди почувствовала жуткий стыд, а потом пришла в ярость.
– Не ваше дело. Мы с вами незнакомы. Поэтому я не стану делать поспешных выводов о том, что вы богатый и напыщенный королевский сынок, который смотрит на всех свысока. И вы не думайте, что я никчемная охотница за миллионами, которая жаждет выпрыгнуть из вашей машины и обо всем рассказать папарацци.
– У меня нет доказательств того, что вы никчемная охотница за миллионами. Но я уверен, что вы бесстыжая эксгибиционистка.
– Что-что? Да кто вы такой?.. – Она посмотрела вниз и резко выдохнула, а потом покраснела от смущения.
Подол ее платья задрался вверх и почти не скрывал промежности, а грудь едва не вываливалась из низкого декольте.
– Приведите себя в порядок, – произнес он хриплым голосом и взглянул на нее так, что она задрожала от желания.
Мэдди быстро одернула платье и поправила декольте, понимая, что Реми отслеживает каждое ее движение.
Она уставилась на ручку дверцы.
– Мы закончили разговор?
Он откинулся на сиденье и скрестил
– Это зависит от многого, – протянул он.
– От чего? – Она не могла посмотреть ему в глаза.
Он не ответил.
Она взглянула на него и переспросила:
– От чего?
Неторопливая и хищная улыбка коснулась его губ. Его глаза блестели и имели гипнотизиру ющий оттенок, который заставил Мэдди поверить, что Реми читает ее мысли. Она сжала пальцами свою сумочку и уже собралась снова заговорить, как кто-то открыл ей дверцу.
– Вы узнаете в свое время. Спокойной ночи, мисс Майерс.
После того как Мэдди бросила учебу на факультете детской психологии в университете и вернулась домой, чтобы ухаживать за отцом, она все ночи напролет думала о том, как сохранить крышу над головой и избавить отца от его пристрастий. Бессонница стала для нее нормой.
Но сегодня ночью в ее голове носились другие мысли и образы. От волнения она сжимала пальцами потертое одеяло.
Ее переполняло неверие, злость и беспокойство.
Она не понимала, что затеял принц Ремирес.
Знал ли он о соглашении, которое она заключила с Жюлем?
Промаявшись от сомнений всю ночь, она вылезла из постели в шесть утра.
Ее отец уже встал, хотя и не был одет. Пройдя на кухню, Мэдди остановилась в дверях и затаила дыхание, смотря на него. Он выглядел еще изможденнее, чем месяц назад. Его почки почти не работали, он долго принимал сильные обезболивающие лекарства, когда его процветающий бизнес в сфере недвижимости рухнул примерно десять лет назад.
Он скрывал свои пристрастия долгие годы и старался обеспечить жене тот уровень жизни, к которому она привыкла. Три года назад он едва не умер от передозировки, и тогда стало ясно, какой шокирующий урон Генри Майерс нанес своему организму.
В конце концов мать Мэдди не выдержала жизни с наркоманом в маленькой квартирке в одном из беднейших районов Лондона.
Давным-давно отец Мэдди был здоровым, общительным и надежным человеком, на которого равнялись его сверстники. Детство Мэдди было счастливым и беззаботным, хотя и немного бурным. Она научилась не жаловаться на жизнь, поняв, что отец любит ее, но всегда занят на работе, а мать больше интересуют походы по магазинам, чем эмоциональное благополучие родной дочери. Даже когда со временем Мэдди сильнее отстранилась от матери, она не перестала сомневаться в отцовской любви.
Все это закончилось после трехминутного телефонного звонка Присциллы Майерс в университет, где училась Мэдди. Присцилла устала. Мэдди должна вернуться домой и заботиться о своем отце, потому что Присцилла не может жить в нищете и позоре. И после этого она уехала в неизвестном направлении.
Мэдди поборола злость, войдя на кухню.
– Ты рано поднялся. – Она старалась говорить беспечно и радостно.
Ее отец нерешительно пожал плечами и пробормотал:
– Не могу спать.
– Позавтракаешь? Тост? Чай? – с надеждой спросила она.