Влюбить и не влюбиться
Шрифт:
— Ник, что с тобой? — спрашивает он, смотря на меня как на сумасшедшую, ведь я уже просто валялась на полу и ржала, чуть ли не на все лес.
— Серьезно!? Что со мной!? Действительно что!? Может все плохо! — я продолжала смеяться, хотя перед глазами были слезы и картинка марионетки, но это не страшно.
Он снова подходит ко мне и, схватив за предплечья, ставит на ноги. Эти касания что, волшебные!? Раз каждый раз от его касаний меня бросает то в истерику, то в слезы, то в эйфорию, то в боль.
— Я ненавижу тебя! — толкая его в грудь, кричала я охрипшим голосом, — Ненавижу! Ты умудрялся
Я вновь рыдала и можно сказать колотила его в грудь. Но вместе ответов на вопросы я лишь получила объятия. Саша прижал меня к своей груди, обвивая руками мою талию, и оставлял едва уловимые поцелуи у меня на макушке. Я пыталась вырваться, но силы закончились, и я просто стояла. Эти касания, аромат, голос, настолько сильно влияли на меня, что безумно хотелось обнять его в ответ, но включалась пластинка «Спор. Спор. Спор» и останавливала меня.
— Девочка моя, — оставляя на моей голове тысячи поцелуев и поглаживая меня по спине, говорил он.
— Не твоя, — хлюпала носом, отрицала я.
— Милая моя.
— Не твоя!
— Бедная моя!
— Не твоя!
— Любимая моя!
— Не твоя…
Подняв за подбородок мою голову, Соколов смотрел мне в глаза, в которых я не видела ничего. Он будто закрылся.
— Моя! — громко, уверенно, серьезно и одновременно ласково, сказал Саша, а дальше просто шокировал, — Я люблю тебя.
И тут его губы накрывают мои. Я была слишком уязвима, шокирована всем происходящим, что не ответить на него у меня не было ни сил, ни желания, как-то это остановить. Я только приоткрываю свой рот, как язык Саши проникает туда, смешивая привкус соленой воды в виде моих слез и его мятного вкуса. Он запускает свою пятерню в мои волосы, и я просто таю. Я целовалась будто в первый раз, не зная, куда деть руки и когда остановиться.
Отлипнув от моих губ, Саша смотрит мне в глаза туманным взглядом. Да и я не сомневаюсь, что мои глаза отражают то же самое. Не сразу понимаю, что происходит, когда Соколов закидывает меня на плечо и куда-то уносит. Я просто повисла у него на плече без всяких сопротивлений, потому что думала сейчас совершенно о другом.
Он сказал, что любит меня. Он. Сказал. Что. Любит. Меня. ОН СКАЗАЛ, ЧТО ЛЮБИТ МЕНЯ!
В голове возникли весы из слов «Спор» и «Люблю» и одно постоянно перевешивало другое. Он как бы поспорил на меня, но если бы не любил, не приехал бы, ведь так? Или он приезжал, чтобы извиниться, но из-за жалости сказал что любит? А может быть это часть спора, и я опять как дурочка повелась? В голове какая-то каша, которую я все мешала и мешала, пока меня не посадили в машину.
Обогнув машину, Саша сел на соседнее сиденье за рулем. Он, как и я смотрел вдаль. Я сидела и даже не знала, куда себя деть, как начать разговор и какая у меня должна быть реакция.
— Ник, скажи что-нибудь. Кричи, реви, бей меня, только не молчи, — сказал Саша, переводя свой взгляд на меня.
— Те слова, ты сказал, чтобы заткнуть меня? — осмелилась я, и посмотрела
— Нет. Просто выслушай меня, а уже потом делай что хочешь, — сказал он и отвел взгляд.
— Если ты собираешься говорить мне правду, то осмелься посмотреть мне в глаза, — сказала я, наблюдая за его реакцией.
— Хорошо, — сказал он и уверенно смотрел мне в глаза, — Да, я знаю, накосячил по полной программе. Я не хочу оправдывать себя и как-то выкручиваться, просто я хочу…. Боже как же сложно подобрать слова!
— Ты же понимаешь что твоих слов «люблю» будет недостаточно, чтобы, так сказать, загладить этот момент, — пытаясь держать себя в руках, спокойно сказала я.
— Знаю. Я, правда, не хотел.
— Не хотел бы, не сделал, — фыркнула я.
— Ник, правда, прости. Все получилось очень тупо. Я поспорил, а потом влюбился, но сейчас я здесь. Думаешь, если бы мне на тебя было пофиг, я бы приехал сюда?
— Я не знаю! Саш, ты спрашиваешь невероятное! Может вам в голову ради выигрыша нужно вернуть меня, а потом бросить прилюдно!? Обычно ты всегда уничтожал меня на публику, — обида опять подкатила к горлу, и я разорвала зрительный контакт, посмотрев в окно.
— Черт! — ударив по рулю, выругался Соколов, — Что мне сделать, чтобы ты меня простила!?
— Ничего! Саш! Ничего! Правильно мама говорила: «Люди не меняются!»! И ты не поменяешься! Ты вырос таким! Таким и останешься! Я тебе не мама чтобы перевоспитывать тебя! И о какой любви тут может идти речь!? Ты себя слышишь!? Любовь — это когда ты принимаешь человека таким, каким он является! Я не приму твое самолюбие! Ты не примешь мои комплексы! Я не готова потратить на тебя все свои нервы! Чувства! И дать тебе раздербанить мое сердце в клочья! Мне достаточно того, что ты уже ранил меня дважды, и каждый твой удар больнее предыдущего! Очнись Соколов! Между нами нет любви — между нами одна боль! — выкрикнув ему в лицо свою триаду, я выбегаю из машины и на ватных ногах несусь домой.
Глава 38
Саша
«Между нами нет любви — одна боль!», — эхом звучат слова Ники в моей голове.
Да? А что тогда было между нами в те дни, когда мы были вместе и не подозревали, что скоро случится это?!! Когда мы в обнимку лежали и смотрели дурацкое развлекательное шоу, утопая в ласках друг друга?!! Когда мы просто были рядом, и нас не волновало ничего вокруг кроме нас самих!
Что это было, по мнению Князевой?!
Да, я не идеальный. Но кто идеален? Нет в мире такого придурка, который чист, как мои носки после стирки! Его просто не существует. И как это объяснить глупой Нике, которая спустя много лет не может мне простить детских пакостей?!
Я не отрицаю, что делал ей больно в школьные годы. Но сколько как раз я пробовал все исправить в настоящее время?! Я пытался дарить ей радость, делать её счастливой. Пусть не всегда это получалось, но пытался же. Потому что я люблю её.
Мой мозг осознал, каким я был придурком. Этого разве мало?! Меня каждый день мучает совесть, а Ника при любой возможности вспоминает и тычет тем, как я издевался над ней.
Зачем?
Ей приносит радость боль? По-другому я никак не могу объяснить. Разве нельзя просто отпустить и жить дальше? Да, это сложно, но возможно же.