Влюбиться в лучшего друга, или Синица в небе
Шрифт:
Кажется, поверил. Блеск вернулся на свои места.
– Конечно! Хочу на выходных домой смотаться, нужно по коммуналке разобраться. Соседка говорит, какие-то квитанции пришли. Ты, кстати, не хочешь своих проведать?
– Спрашиваешь! Конечно, хочу!!!
Ура, уже послезавтра мамочку свою увижу! Я так соскучилась, второй месяц не могу к ним вырваться из-за учебы.
– Ну, тогда в пятницу можно выехать вечером, а в воскресенье назад.
_________________
В пятницу утром, мы с Анькой завтракаем вдвоем. Лёшка уехал рано утром, чтобы сегодня решить
– Ань, мы с Лёшкой сегодня в Одинцово уезжаем на выходные. В воскресенье вернемся. Ты тут без нас, смотри, оргии не устраивай, – я, как обычно, подшучиваю над подругой, – дождись нас, – подмигиваю.
– Очень смешно, – с укором смотрит Анька, но однако же улыбается. – Вы, кстати, уже ведь сказали твоим, что встречаетесь? Мама твоя, думаю, была рада, – Анька улыбается, словно представляя в этот момент, как улыбалась моя мама, когда узнала о наших отношениях.
Только вот мама-то моя не знает ни о каких «отношениях». Да их и нет. Не будем ей говорить. Какой смысл, если это только игра, которая к тому же скоро закончится.
– Ладно, – ухожу от темы. Не люблю врать, тем более лучшей подруге. И так уже по уши во вранье. Но это всё Синица, я только исправляю старый косяк с письмом. – Пойду собираться. Еще сегодня социологию сдавать…
12. Анька-болтушка
Мы едем с Синицей уже три часа. Нам нравится подпевать отдельным песням, которые звучат по радио. Мы обсуждаем прошедший день, мой зачет, Лёшкину работу. Кажется, что любая тема захватывает нас одновременно. Избегаем только разговора о нашем «договоре». Вернее, я избегаю. Но в голове постоянно сидит мысль о том, что он в любой момент может об этом заговорить. Поэтому каждый раз, когда какая-то тема заканчивается, я тут же переключаюсь на что-то еще.
А тем временем «семерка» почти привезла нас в родную деревню.
Одинцово – моя малая родина. Я люблю это место всем сердцем. Здесь мой дом, мои родители. Здесь я провела своё счастливое детство. Здесь встретила свою первую любовь…
Мы едем по знакомым улочкам. Кажется, я знаю тут каждую кочку, каждый двор… В груди щемит от радости – я дома…
Нет, до самого дома, конечно, еще два поворота, но я уже чувствую тепло и запах маминой выпечки. А вот и родная калитка. Мама! Она ждала меня что ли? Я ж не говорила, что сегодня приеду. Сюрприз хотела сделать.
– Слава Богу, доехали! – мама истово крестится, а потом быстро подходит к машине, из которой мы уже успели выйти и я бегу ей навстречу.
– Мамулечка! – обнимаю мою дорогую за шею, восполняя дефицит обнимашек, накопившийся за 2 месяца моего отсутствия. – А ты что, ждала меня? я ж не говорила, что сегодня приеду.
– Здравствуйте, тетя Катя, – подходит к нам Синица, неся мою дорожную сумку.
– Здравствуй, Лёшенька! Наконец-то моя непутевая будет под присмотром. Я так рада, что вы теперь вместе!
Стоп! Какое «рада»? Какое «вместе»? Маме я ничего не говорила. Да и с Синицей вроде бы обсуждали этот момент. Откуда тогда?
– Мам,
Смотрю на Синицу. Он держит нейтралитет. Ждёт, видимо, до чего мы договоримся.
– Светик, тебе не нужно оправдываться перед нами. Мы с папой с детства мечтали, чтобы вы с Лёшей поженились, когда вырастите. Поэтому я только рада.
Это капец… У меня нет слов.
– Мам, с чего ты взяла, что мы встречаемся? – уже немного строго спрашиваю, потом что решительно ничего не понимаю.
– Так Анечка сказала. Я час назад звонила тебе, а у тебя телефон был выключен, вот она и сказала, что вы едете в Одинцово, и поздравила меня с зятем, – вот, блин, конечно – связи не было, когда проезжали по трассе… А Анька тоже хороша! Чего языком трепать было?
И что теперь делать?
– Ну всё, не смотрите так! – улыбается мама, глядя то на меня, то на Синицу. – Пойдемте в дом лучше, я пирогов напекла, как Лёша любит – с капустой и грибами.
13. Селфи
– Дядь Серёж, тёть Кать, – дожевав пятый пирожок, заговорил Синица, – у меня к вам дело.
Мама тут же отложила полотенце, которым натирала чистую посуду, и всем телом повернулась к Лёшке.
– Конечно, Лёшенька, ты же знаешь, мы если чем можем помочь, то обязательно поможем, – отец только кивнул. Он у меня не особо разговорчивый.
– Я дом продал, осталось документы оформить и деньги получить. Через неделю новые хозяева уже въедут, – он сделал паузу, хотя судя по всему не планировал, просто вдруг тяжело дались эти слова о родном доме. – Там много вещей, инструментов осталось. Можно у вас в сарае где-то пристроить на время?
– Лёш, ну чего ты такое спрашиваешь!? Конечно, можно! Наш дом всегда был и твоим тоже. Ты же знаешь, что Лида мне была как сестра…
Все резко замолчали. Тетя Лида умерла в прошлом году, перед этим несколько лет болела и последний год почти не вставала. Лёшка работал и ухаживал за матерью, но без моей мамы он бы не справился. Она не только по-соседски помогала, они были давними подругами с тетей Лидой. Мама несколько раз в день навещала её, пока Синица был на работе, готовка и гигиенические процедуры тоже были полностью на ней. Сейчас им двоим было тяжело вспоминать это время.
– Спасибо, теть Кать, – и все поняли, что сейчас это благодарность совсем не за разрешение оставить вещи…
– Аня тебе поможет с вещами, так ведь? – мама знает ответ, я и не сопротивляюсь, утвердительно киваю.
– Ну, тогда я пойду уже, – Синица улыбается маме, пожимает руку отцу и подмигнув мне, направляется к выходу. Я иду следом.
На крыльце мы остаемся одни. Вдруг появляется странная неловкость. Раньше мы бы не задумываясь обнялись или чмокнули друг друга в щечку на прощание. Сейчас появилась какая-то неловкость. Кажется, если он или я потянемся за объятиями или поцелуем, то это будет выглядеть слишком интимно. Поэтому после неловкой паузы, я всё же говорю: