Влюбиться в снегурочку

Шагаева Наталья

— Похороны отчима, Паша ушел в запой, больница, реанимация, смерть мамы, еще одни похороны, депрессия… — рвано, на одном дыхании проговаривает девочка. Хочется ее остановить, чтобы не мучить, но мне нужно знать все до конца. — А потом Пашка пришел в себя и стал мне помогать, поддерживать. Мы сблизились как родственники. Потому что и нет, по сути, у нас никого… Он предложил продать нашу квартиру и разделить деньги. Брат намеревался ехать сюда, в большой город, а я хотела остаться там. И тогда я согласилась продать квартиру родителей, ведь мы не могли вечно жить вдвоем — у него девушки, друзья, которые стали беспрепятственно посещать наш дом.

— Они тебя обижали?

— Нет, Пашка так изменился, что никого ко мне не

подпускал. Продажей квартиры занимался он, я подписала разрешение… Дура, конечно… В общем вышло так, что квартиру Паша продал, и все деньги запустил в свои дела. Какие-то инвестиции в интернете. Я в этом ничего не понимаю и узнала об этом, только когда нам нужно было съезжать с квартиры. Он уверял меня, что все будет хорошо, что он знает, что делает, и заработает для нас еще больше, раскрутится и приумножит деньги. Мне ничего не оставалось, как верить ему и принять ситуацию. А потом он уговорил меня приехать в столицу, поскольку здесь дела пойдут быстрее, и возможностей больше. Мне все это не нравилось, но выбора, по сути, не было… Приехали сюда, сняли квартиру, Паша засел дома за компьютер, а я устроилась в сад. Глупо это все с моей стороны, но, если бы я осталась там, совсем одна, без жилья, не факт, что встретилась бы с Пашей еще раз. Он так убедительно все расписывал, что оставалось только верить. У него вечные стартапы, ставки и акции в интернете. Чертов акционер, который живет на мою зарплату… Нет, он что-то покупал, иногда… Но главные расходы всегда были на мне. «Нужно потерпеть, и все у нас с тобой будет», — всегда говорил Паша, и я терпела. Однажды пришла с работы, а дома девка какая-то полуголая. На столе дорогой коньяк, шампанское, закуски. Я концы с концами свожу, а он тратит деньги, которых как бы нет. То есть попросту меня обманывает и уже обнаглел настолько, что не скрывает… Мы тогда сильно поругались, я все ему высказала, и Паша ушел с этой девкой. Вернулся ночью, очень пьяный. Я делала вид, что сплю, чтобы не провоцировать скандал. Под алкоголем он очень агрессивен, такой же, как был его отец.

ГЛАВА 15

Агния

Несколько дней назад

Закрываю глаза, получается немного расслабиться, но вздрагиваю, когда слышу звук открывающегося замка. У нас студия, и даже прихожая находится рядом, в одной большой комнате, разделенной на зоны. Смотрю на часы с подсветкой на стене, которые показывают три часа ночи. Мне вставать уже через четыре часа. Нужно быть бодрой, веселой, передавая свою энергию детям, а я разбита…

Зажмуриваюсь, делая вид, что сплю, стараясь практически не дышать. Слышу, как Паша раздевается, шурша одеждой. Спотыкается об коврик, матерится, совершенно не обращая внимания на то, что я сплю. По голосу понимаю, что он пьян. Лежу неподвижно, не хочу его видеть и слышать.

Выдыхаю, глотая воздух, когда он заходит в ванную. Как теперь успокоиться и уснуть? Мне противно и страшно рядом с ним. Если он много выпил, то может быть неадекватен. Вздрагиваю, когда Паша резко распахивает дверь ванной и ударяет об стену.

Он сильно пьян.

Опять зажмуриваюсь, съезжая с подушки, почти зарываясь в плед, оставляя только нос, чтобы дышать. Слышу его шаги, звон стаканов — открывает холодильник, что-то льется… Там есть немного вина… Было. Видимо, Паша его выпивает. Я напряжена до предела. Тело натянуто, словно струна, не могу расслабиться, даже дышать трудно, и, кажется, сердце бьется так громко, что Паша его слышит. Хочется соскочить с кровати и убежать подальше. Но на улице глубокая ночь, морозно, идти мне некуда, да и денег в кармане почти нет. Переезжая

в этот город, я больше всего боялась, что так и случится. Я и города-то не знаю, только дорогу на работу.

Слышу щелчок зажигалки, и комнату наполняет запах табака. И ведь Паша прекрасно знает, что я ненавижу запах сигарет — задыхаюсь, и тем более не переношу, когда курят в комнате. Тишина. Такая обманчивая, что меня даже немного отпускает.

— И долго ты будешь притворяться, что спишь?! — вдруг произносит Паша заплетающимся языком. В голосе столько желчи, словно я в чем-то виновата. Молчу, кусая губы, в надежде, что он от меня отстанет. — Агния! Я к тебе обращаюсь! — злится, повышая голос, а я сжимаюсь. Он всегда был агрессивен под действием алкоголя, но благо напивался очень редко. — Я сказал, смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю! — быстро подходит и грубо разворачивает к себе. И меня накрывает злостью и волной ненависти. Быстро сажусь и с вызовом смотрю Паше в пьяные глаза.

— Не смей меня трогать и кричать на меня! Убирайся! Это ты лишил меня всего! — кричу, срываясь в истерику. Понимаю, что нельзя сейчас его провоцировать, глаза Паши наливаются кровью и невменяемостью, но мне так горько и обидно, что я теряю разум и инстинкт самосохранения. Как он смеет меня обвинять?! Паша вдруг пошатывается, садится на кровать и тянется ко мне, поглаживая влажной ладонью мое лицо.

— Ты права, — вдруг признает свою вину. — Я сволочь. Прости меня, моя куколка, — продолжает меня гладить, а я впадаю в ступор.

— Не трогай, — дергаюсь, пытаясь избавиться от его руки.

— Противно тебе! — агрессивно выдает Паша и сжимает кулак. — Я, значит, такой грязный, а ты чистенькая. Ты всегда смотрела на меня как на шваль. Королева, мать твою! А я давно тебя хочу! Ой, не смотри на меня как загнанная лань. Я тебе не брат.

— Ты чего?! — меня трясёт от страха и омерзения к этому человеку. — Что тебе нужно?

— Сейчас я тебе покажу, что мне нужно! — он хватает меня за пижаму, резко дергает, так, что ткань трещит по швам, и наваливается сверху. Меня начинает знобить от страха и тошнить от резкого запаха спиртного и табака. Упираюсь ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, одновременно мотая головой и уворачиваясь от липкого, противного поцелуя.

— Не трогай меня! Не трогай! — размахиваюсь, бью его по лицу, цепляюсь ногтями, расцарапывая лицо. Меня накрывает ужасом, оттого что он хочет взять меня силой.

— Не дергайся, покричишь в процессе! — хватает за руки, больно выворачивает, пытаясь скрутить.

— Пожалуйста, не надо, не делай этого! — губы немеют, воздуха не хватает. Дергаю ногами и со всей силы бью Пашу в пах.

— Ах ты, тварь! — рычит парень, размахивается и ударяет меня по лицу, так, что голова непроизвольно откидывается. Замираю, из глаз брызжут слезы. Щека горит огнем, а тело сковывает. Паша скатывается с меня, шипя, ругаясь и обзывая гадкими словами.

Соскакиваю с кровати и бегу в ванную, запираюсь, облокачиваюсь на дверь и сползаю вниз, садясь на кафель. Поджимаю ноги, закусываю губы, пытаясь сдержать рвущийся из меня крик. Что теперь делать? Куда бежать? Куда идти в этом городе?

Мамочка, я так хочу к тебе, моя родная. Почему ты меня оставила, когда так была мне нужна? Ты всегда говорила, что в Паше сидит что-то нехорошее, и он никогда не станет настоящим мужчиной. А мне страшно одной. Очень страшно.