Влюбиться в ведьму
Шрифт:
После я срезу же подошла к окну и, приложив ладонь к вымытому, чистому стеклу прошептала заветные слова, и стекло более не являлось преградой для Влада. Он должен быть рядом. Он проводник. Далее, как учили, шепнула пару строк, чтобы полностью подчинить пространство своей воле, дабы ничье магическое действие или остаточный флер не помешал мне. Еще одно правило безопасности. Во время это ритуала мы раскрываемся полностью и становимся беззащитны как младенцы. И сама природа будит нашего гувлара, чтобы он защитил в этот момент и раскрыл всю силу дара Праматери. И если кто-то вмешается в ритуал,
Вернувшись к корзине, я села на пол, на колени и начала раскладывать на полу все, что было в ней. Я проклятийница с выраженным талантом к зельеварению и потому в моей корзине было всего лишь несколько пучков трав, преимущественно цветов, четыре мисочки для дара стихиям, серебряный ножик, мел и большая ночнушка-шатер под самое горло с широкими рукавами, собранными на узкий манжет. Подавив в себе приступ страха начала раздеваться. Единственной одеждой должна быть эта жуткая ночнушка. Одев ее, я сложила одежду в корзину и поставила у окна. Тихий шорох возвестил о прибытии моего фамильяра. Сегодня он весь словно светился. Чёрное оперенье моего ворона отливало лунным серебром, а бусинки глаз налились бордовым светом. Позже он вернется за моей одеждой.
В небе прокатились раскаты грома, а молния на краткий миг озарила мрачное помещение. Дождь превратился в ливень, что ударялся о черепицу крыши и карнизы, с шумом стекая по водосточным трубам.
– пора, - шепнула я.
– пора, - вторил мне Влад.
Некоторое время я потратила на свой рунический круг. По четырем сторонам расставила жертвенные чаши, разложила по окружности прямо на руны сушеные цветы. Поскуливая от боли располосовала ладошку, нечаянно измазала белое полотно в крови, на миг подумав о том, что участвую в каком-то жутком хороре. Наполнила чаши и легла на пол в круг на спину, все еще сжимая в кулаке нож. Пронзительно каркнув, Влад опустился мне на грудь.
– услышь меня, приди ко мне, от силы моей колюч, жизни моей двери, помощник и защитник, опора и матерью данный слуга, возлюбленный и жизнь моя. Гувлар, явись на мой зов.
Пара ударов сердца и пронзительный крик Влада и мрак поглотил меня.
Дождь лил все сильнее, гром гремел, а молния своими вспышками освещала спальню герцога. Он спал. Беспокойно. Запутавшись в простынях и одеялах. На лбу его выступила испарина, обычно идеально уложенные волосы были растрёпаны, челка, которую всегда так тщательно зачёсывал на пробор мужчина, растрепалась и прилипла к мокрой коже. Тяже6лое дыхание и тихие стоны, метания давали ясно понять, что снятся ему не райские кущи.
Он бродил во тьме. Бежал. Падал. Снова шел, потом опять бежал. В черном тумане. Его кто-то звал.
– … приди ко мне… приди ко мне….жизни моей двери… защитник… жизнь….
Нежный голос все звал и звал. Он шел на него. Он звал в ответ. Не знал, не понимал, но явственно ощущал, что он во сне.
И снова бег. Холодный пот от страха. Не успеет… не найдет… Бег, удар, падение. Выругался и снова побежал.
Внезапно. Совершенно неожиданно и оттого еще более резко он кулем вывалился через темную, скрытую
Шел дождь… предрассветные сумерки освещали площадку перед зданием, где он вынужден был сейчас жить. Но это ни капли не смутило. Он даже не обратил на это внимание.
Как луна посреди звездного неба, ясная и светящаяся в нескольких десятках шагов от него стояла девушка. Она стояла к нему боком. Алые как кровь волосы налипли на лицо. По ним стекали струю дождя. Голова опущена. Белая сорочка намокла и прилипла к телу, более показывая, чем скрывая. Розовые маковки груди, плоский живот, ноги, ягодицы. С пальцев руки капля за каплей стекала кровь прямо в лужу, в которой находились ее босые ноги. Весь подол сорочки был испачкан в темной грязи, а часть бока в крови. зрелище пробирало до дрожи. Он медленно начал двигаться в ее сторону. Где-то каркнул ворон. Пронзительно. Предупреждая.
Миг и он замер. Девушка подняла голову, поставляя под струи дождя лицо. А тот, словно по команде усилил свой напор.
– … приди ко мне…. – тихий шепот или полустон, - жизнь моя… Гувлар….
Тут он понял. Все понял. В этот же миг она обернулась к нему и посмотрела в его глаза. Красивые глаза светились яркой зеленью, как огни большого города. Разгоняя мрак.
– ты…
Ройс резко сел в кровати. Из сна его выдернуло так, словно кто-то окатил ледяной водой.
– что за…
В это время очередная молния разрезала небо и осветила его спальню с кроватью, где среди смятых простыней проснулся этот мужчина. Он встал с кровати, накинул рубаху на вспотевшие плечи и потирая рукой в лоб и виски подошел к окну. А там…
Картина из его сна… там внизу на площадке между зданиями стоит девушка в окровавленной рубахе, подставив под струи дождя бледное лицо. Алые волосы струятся по спине, а в вышине над ней летает ворон.
– Оля…
То ли стон, то ли шепот сорвался с его губ.
Мужчина сорвался на бег, ухватив по пути свое кашемировое пальто. Чуть ли не выбив дверь, он вылетел из здания. Стремительным шагом, преодолевая разделявшее их пространство, не обращая внимания на то, что сам, как и девушка босой, в пижаме. Как зачарованный следил как девушка зябко поежившись повернула к нему лицо. Зеленые глаза неестественно ярко блестели в сумеречном свете. Такой же растерянный и обескураженный взгляд потерявшегося ребенка как тогда в катакомбах, когда из груди ее торчал ритуальный нож. Когда она просила спасти ее. Она смотрела на него. Уголки бледных, обескровленных губ дернулись.
– Оля, - он не узнавал собственный голос.
– Рррройс…. Это ты…. И… Ты пришел…. – выдохнула она и стала оседать, пробираемая мелкой дрожью.
Рванув к ней, он поймал ее, не дав упасть и сам не понял, как закутал в пальто и подхватил на руки.
– все как я хотела… - выпутав руку из плена постепенно промокающего пальто девушка коснулась его губ холодными как лед руками, - ты будешь моим гувларом… помоги… защити меня… прошу… этот странный мир… мне так страшно… тут…
Он остановился посреди прихожей. Кто он теперь ей? Гувлар. Инициация… Мир сошел с ума. Боги сошли с ума. Он сойдет с ума. Судьба явно издевается над ним. Он забудет ее… после… Нет, не будет этого.