Влюбиться в ведьму
Шрифт:
Интересно, понял ли его сообразительный друг, что девушка так… призналась ему что не равнодушна к нему? Что отвергни он ее после всего, он превратится ее в тёмную…. Что уже сейчас видно как колеблется. Что стоит на границе. Стал бы ее фамильяр Влад, как его сейчас зовут, показывать свою истинную сущность ради того, чтобы защитить и угрожать расправой. Нет сомнений, что он сделает, что обещал. Что и свидетели, он и король не останутся в стороне стоит только обидеть девушку. Склонить чаши весов в сторону тьмы. Хотя, какая тьма, когда она сверкает как солнце? слепит, манит, обжигает. Возможно, стань она темной, позабудутся старые войны с демонами соседнего мира… Нэрвирание – станет лишь детской сказкой в сравнение с тем, во что превратиться эта маленькая рыжая звезда, готовая мстить за свое разбитое сердце.
– Ройс попал, - заключил Луи, после продолжительного молчания.
–
– что?
– с той самой ночи, с первого взгляда он не видит в ней Марилиану. Марилиана бледное и бесцветное подобие его жены. Просто в ту ночь ему было тяжело принять этот факт. А сейчас еще тяжелее будет договориться с женой. Ведь он по сути обманул ее сегодня….
– и что теперь…
– она любит его, она проиграет и выиграет одновременно. Ведь он заплатить сполна за свой обман и все обиды, что нанес ей. А вот что делать мне?
– смирись, друг, - отпив из своего бокала сказал Луиджи.
– ну как сказать….
***
В пустой комнате, в которую не вернулась ее подруга. Он сидел на краю кровати и гладил волосы женщины, что стала его женой не понимая того. Той, которую ему еще предстояло покорить, защитить и вымолить прощение. Ту, которая стала благословением небес и даром богов. Только пока она об этом не знает, а у него есть время подготовиться к буре. Очаровать... хотя наврятли это нужно. Ведь он видит как она на него реагирует. Как борется с собой всякий раз когда он рядом, как расслабляется когда он поблизости. Как исчезают шипы и из норки показывается любопытный лисий носик. Она умна, непредсказуема и нестандартно мыслит. Радовало то, что после назидательного проклятия ( да, и такие бывают) она согласилась принять его клятву, интуиция не предостерегла ее, зато ее фамильяр, оказавшийся бичом тысячелетий, легендой среди демонов почивших поклялся места мокрого не оставить, если он ее обидит. И он знал, что его ждут кошмары каждую ночь… все, лишь бы он понял и прочувствовал, что будет, позволь он скатиться жизни этой девочки под откос и закончить ее на алтаре, в огне. Используя остатки своей страшной магии демон, ныне фамильяр будет в назидание мучить его кошмарами…
Ее нежная кожа манила к поцелуям, алые локоны разметались по подушке. Дыхание глубокое тяжелое. Он расстегнул тугой жакет, желая не останавливаться, но зная, что осталось не долго до сейда. Он освободил ее от оков ткани, улыбнувшись ее сонному возмущению. Заставляя себя уйти. Поцеловав висок, погладив щеку, прошёлся пальцами по припухшим искусанным губам, прошелся губами по нежной коже ключицу, вдохнул ее аромат и сам себя за шкирку утащил в портал.
Уже у себя в спальне, не территории академии он налил полный бокал самого крепкого, что имелось… все лишь бы не сделать эту ночь брачной. Радостно осознавая, что она его. Его…. Навсегда. Его ведьма. Влюбиться в ведьму… с первого взгляда, в тот самый миг, когда она смотрела на него потерянными, полными ужаса глазами в тех самых катакомбах, лежа рядом с алтарём, среди оплавленного воска и ее крови. Тогда он понял, что это не Марилиана, и то что он испытывал к той девице это детский лепет по сравнению с тем чувством, что нахлынуло на него при взгляде в ее зеленые глаза. Одно лицо, два разных человека. Потерянная, испуганная девочка, против прожжённой кокетки вечно ходящей по лезвию ножа. Позволявшей все, кроме прямого проникновения. И эта… которая, смотрела на него огромными, полными ужаса глазами и просила спасти, или она же несколькими часами позже просила « не надо» « не хочу», он обидел ее тогда. Мстил Марилиане за предательство, не понимая, что ранет ту, что дарована небесами. Проклятие что настигло его было подобно комариному писку, потому что он уже тогда желал ее, когда увидел ее в своем собственном халате, с обрезанными волосами, растерянную и посвежевшую после душа. Злился скорее на себя, а не на нее за то что на вымыла все шампуни на свою гриву и что по ее воле взбесилось мыло и вода в душе. Злился, что зачарованно шел к кровати, с наслаждением подмял ее после часа мучений. Что украдкой сжал в руке нежную плоть и огладил, как озабоченный юнец бедро спящей, такой тогда желанной женщины. Проклятие всего лишь усилило истинное желание. Несколько ночей его сводила с ума ее близость, а потом три года сводило с ума отсутствие ее в его постели. Не одна из любовниц не могла заменить ее. Скоро все измениться…. Только путь не будет легким.
19.
–
Голова раскалывалась, словно я перепила. Лучше бы перепила, чем то, что было вчера. Воспоминания о бале, сплетни девиц меркли в сравнении с тем, что произошло в вороньем ведомстве. Я обручилась с мужчиной, в которого втрескалась по уши. Обручение временное, Владик, показал другим свою сущность, угрожал им. С ума сошел что ли? Ты же ворон…. Что ты сделаешь? Страх….. мир сошел с ума. Мой мир….
От слабости я чувствовала холод, меня знобило, словно я простыла. Но ведьмы не болеют. Меня настиг откат. Я прокляла одного из сильнейших магов в королевстве. Самого короля. Исчерпала резерв. Щедро отдала недостающее Владику, который прямо сейчас мерцал на моих коленках, под одеялом.
Щебет ведьмочек, обсуждение бала и планов на дальнейшие мероприятия слились для меня в единый гул. Аля, сидела задумчиво рядом. Она вернулась на рассвете и с загадочной улыбкой рухнула в кровать сраженная борьбой с шнуровкой корсета. Которую проиграла. Спала прямо в платье. Я не стала ее трогать… сама осилила только ремень и жакет.
– Хэл… - она все так же звала меня как и раньше, не иронизировала, называя графинькой, как прочие, - я влюбилась.
– я тоже, Аль….
– в ковбоя?
– в него. А ты?
– в его секретаря…. Я понимаю, что он всего лишь выполняет поручение…
– не повезло нам…. Ты уже видишь ее? Тропу?
– вижу.
– н-да…. Печалька… – отпив остатки из кружки, подхватив свою слабую птичку, встала кутаясь в одеяло, - пойду, посплю. Раз развлечение магов льда перенесли на два дня. Меня не для кого нет.
– ладно…. Иди, - уныло отозвалась Аля…
Для нас любовь это страх…. Любовь это жизнь…. Любовь это риск…. Темная тропа преследует тебя …..тяжело любить мужчину. Тяжело прощать. Рубцы делают сердце грубее, покрывают его трещинами и в краткий миг оно разбивается. Тогда-то силе темной тропы невозможно противостоять. Ведьмы боятся любить. Ведь любовь закончится смертью…. На алтаре или что еще хуже под разрывающими сущность заклятиями магов.
Волоча за собой свою импровизированную мантию, я шла по коридору к своей двери. И почти у нее я увидела в конце, за переходом в тени другого коридора мужскую фигуру. Красная точка у лица навела на мысль, что он курит. Курит и смотрит. На меня. Я чувствовала его взгляд на себе. Неприятный, липкий, прошибающий на холодный пот.
Шаг, другой в центр коридора, чуть ближе к нему, дальше от двери. Попытка рассмотреть, как он сейчас выглядит. Шаг.. еще… он разворачивается и уходит.
– не бывать по-твоему, - сказала я, вложив в слова все что успела накопить за время сна и отдыха. Тем самым увеличила время восстановления. Маленькое но проклятие…. Может, поможет.
До кровати я практически доползла. В прямом смысле. От двери на четвереньках, запихнув ворона под рубашку, чтобы не выпал. Во рту появился привкус крови, кашель раздирал изнутри, зрение расфокусоровалось. Закутываясь в кокон уже из последних сил. Впрочем, как и неудачная попытка понять, что мне говорит, внезапно появившийся в комнате Ройс. И вообще что он тут делает…
Толчок в районе груди, в районе сердца и страх Ройс почувствовал во время того как собирался на званный ужин в рамках сезона, на который должен был пойти еще и в качестве главы воронов. Ужин, который как считал, должен был быть смертельно скучным. Учитывая, что неизбежно какой-нибудь ретивый папаша притащит свою дочурку в надежде… плевал он на их надежды. Поздно. Была бы ведьма рядом, не было бы так скучно. За страхом, пришел отголосок вкуса. Кровь? Кровь… Кровь! Не помня себя, прямо, так как был, в брюках, босой и застегнутой наполовину рубашкой он бросился к ней. Чтобы увидеть, как она закутывается в свое одеяло, кашляет и прижимает к груди ослабшего ворона. Их связь намного более хрупкая, но они единое целое и борются друг за друга. Легкий укол ревности отрезвил его.