Влюблен и очень опасен. Новая жизнь после развода
Шрифт:
И я просыпаюсь окончательно!
– Доброе – нервно сглатываю, пытаясь сползти с кровати.
Куда там!
Нахальные руки только ближе притягивают меня к себе.
– И куда же ты собралась, мадам-заложник? – вкрадчиво спрашивают у меня.
Горячее дыхание щекочет шею, теплая ладонь бесстыдно поглаживает живот.
Ох, боже мой…
Ощущение, будто я – бедная лань, которая попала в плен к коварному Шер-хану.
И он – ни за что меня не отпустит.
Он меня вот-вот сожрет!
В
Рано утром.
Когда за окном – темно, сыро и туманно…
– Д-домой – лепечу я.
Стыд-то какой, Вера! .
Ты без одежды, в постели совершенно постороннего человека…
Ужас!
– М-м-м… – трется носом о мои волосы – А зачем?
– Мне…Нужно.
Сбиваюсь, затаив дыхание, когда губы моего «тюремщика» начинают скользить по голой коже.
Целуют в спину…В шею…В плечи…
– Запрещено, мадам. У нас сейчас как раз утренний досмотр опасного…рецидивиста.
Его горячие ладони уже вовсю исследуют мое тело.
Тискают, сжимают в самых чувствительных местах. Будто играясь, распаляют до невозможного предела.
Боже…
Это хлеще вина.
Это что-то давно забытое. Теплое и нежное…
С утра, когда ты еще не успел надеть на чувства броню, когда все ощущения обнажены до предела…
Мамочки, спасите!
У кого-то сейчас случится инфаркт.
В целях самосохранения, снова пытаюсь отстраниться от своего нахального «тюремщика».
– Тише, заложник… Не бунтуй…
Его голос звучит мягко.
Будто убаюкивая и затягивая в сонное царство наслаждений, в котором нет ни "стыдно", ни "запрещено".
Всё можно!
– Просто расслабься и получай удовольствие… – искусительно шепчет он, заваливая меня на спину.
И, не успеваю я опомниться, как нахальные губы уже требовательно впиваются в мои, пока блудливые руки – так и шарят по телу в самых чувствительных местах.
Господи, Вера, да тебя тискают под одеялом, как какую-то легкомысленную девицу…
Приди в себя! Еще немного – и тебя разложат прямо здесь.
Реагируй!
Но от этих жадных поцелуев меня уже уносит в какую-то параллельную вселенную.
В ту, в которой я – уже не бесполое существо с набором хозяйственных функций, а женщина, которая тоже кое-чего хочет.
Очень сильно!
До бесстыдного стона, который неожиданно срывается с губ.
Как раз тогда, когда на телефоне моего «тюремщика» начинает громко звонить будильник.
– Блядь… – срывается у него.
Максимально искренне.
– Мне отъехать нужно. Дела.
Отключив звук, он утыкается носом в мою шею и тяжело, сбивчиво дышит.
– Сожру тебя сегодня… – угрожающе шепчет на ухо. – Сожру. Вечером. Поймаю, и…
И сжав на мгновение мои бедра, еще раз, бешено впивается в мои губы.
Проталкивается внутрь языком, весь вибрирует,
Сердце истошно колотится где-то в горле.
По коже ползут мурашки.
Они скопом охватывают все тело – от пяток до самой головы.
Боже, Вера, стыдно…
Стыдно отвечать на этот поцелуй – ты ведь подписываешь пакт о полной капитуляции, Вера!
Тебя только что ясно предупредили.
Но тело решает, что будущее – пока что туманно, размыто, и вообще – может никогда не наступить. А вот сейчас…
А сейчас – мне до безумия хочется забыть обо все на свете и просто утонуть в этих ощущениях.
И я отвечаю…
Медленно, с наслаждением, сама прижимаясь к нему всем телом. А когда он поднимется с постели, закутывая меня в одеяло, снова проваливаюсь в сладкий сон.
До тех пор, пока меня в очередной раз не касаются наглые, просто бессовестные губы.
Сонно моргаю, глядя на своего «тюремщика».
Он уже одет в темную рубашку и брюки. От него исходит свежий, хвойный и по-мужски тяжелый аромат.
– Там, в холодильнике, пирожные есть. Кофе на столе оставил. Если уйдешь – закрой дверь на ключ – говорит буднично. – Он висит в прихожей.
Цепляет пальцами мой подбородок и приподнимает лицо.
– Поняла?
Слегка заторможено, шокировано киваю.
"Если уйдешь"?
В смысле "если"?"
Да я отсюда сбегу, сверкая пятками!
– Умница…Тогда до вечера, мадам-заложник – с усмешкой щелкает меня по носу. – Веди себя хорошо. А ночью – будем вести себя плохо.
Через минуту за ним уже захлопывается входная дверь.
А я натягиваю на себя одеяло, стыдливо прячась от всего мира.
Всё, Вера…
Кажется, ты капитально влипла.
Глава 10
Меня лихорадит, как преступника, который пытается скрыться с места преступления. У меня горят щеки, уши и шея, которую совсем недавно шпарили поцелуями…
Ох, Вера…
Ты ведь тридцать два года была порядочной женщиной.
Даже в мыслях не изменяла своему мужу!
Никогда!
Нужно же теперь как-то культурно оплакать предстоящий развод. Побыть в трауре, в конце концов. А вот так бессовестно совать язык в рот совершенно постороннему мужчине…
Стыдно!
Краснею, прикусывая губу и вспоминая…
Стыдно – это да…
Но ведь как приятно-то, Господи Боже…
И ведь Рустам – совершенно не похож на Диму.
Я не могу представить, как он говорит о масонах, цитирует Ницше и обсуждает связь египетских пирамид с космосом… А вот представить, как он, пристроившись сзади, в совершенно животной манере выбивает из моей груди громкие стоны…