Влюблен и очень опасен
Шрифт:
Рейф устроился рядом с ней на боку, приподнявшись на локте.
– Ну конечно, я помню. Ростом мал, зато умом удал. На язык был остер, помню.
Фанни рассеянно ворошила рукой сено.
– Тогда ты должен помнить и то, как он обустроил свой дом под мостом. Сделал все, чтобы ему было там удобно. Дверные ручки переставил под свой рост, у стульев ножки подпилил…
– И ты, значит, заметила. – Прядь волос упала ему на лоб, но Рейф не торопился убирать ее с глаз: из-под прикрытия было удобнее наблюдать за Фанни; за тем, как расширились эти чудные глаза цвета бельгийского шоколада.
Фанни
– Что ты по этому поводу думаешь?
– Либо кроме Айоны Татл в этом доме нет ни одного лилипута, либо это не ее дом.
Фанни схватила его за руку.
– Дай, я посмотрю на занозу.
– Она сама выйдет – рано или поздно.
– Да как же! Выйдет, когда вся ладонь покраснеет и распухнет, а у тебя начнется заражение крови.
– Тебе просто нравится меня мучить, – сказал Рейф и со вздохом протянул ей руку ладонью кверху.
Фанни повернула ладонь Рейфа к свету, рассматривая занозу.
– Если эта Айона Татл не хозяйка, то где же хозяева? – Фанни вытащила из прически шпильку.
Рейф пожал плечами.
– Может, уехали куда-нибудь. Она может быть их знакомой или родственницей, кто знает.
– Держи ладонь вот так и не дергайся. – Фанни надавила ему на пальцы и просунула острый конец шпильки под занозу. Брови ее сошлись к переносице, а губы сложились в чудесный, чуть кособокий бантик. Одно ловкое движение, и конец проклятой деревянной щепки высунулся из-под кожи. – Не шевелись. Не дыши, слышишь? – Захватив конец ногтями, она потащила занозу наружу.
– Вот! – Фанни торжественно продемонстрировала удаленную щепку.
Рейф осмотрел свою ладонь.
– Дело мастера боится. Спасибо.
– Рейф, что, если она с ними заодно? С этими бандитами? Что, если семья, которая тут жила, оказалась у них в заложниках или того хуже? – Фанни со свистом втянула воздух. – Что, если у тех людей есть дети, и их…
– Не надо, Фанни, – покачав головой, сказал Рейф. – Не думай о плохом.
Рейф опустился на самодельную постель, и Фанни, к его удивлению, легла рядом и обняла его.
– Нам надо узнать, что творится в этом доме.
Глава 11
Фанни подняла голову с плеча Рейфа, служившего ей подушкой.
– Ты думал над тем, как мы спустимся отсюда?
– Да, милая.
– «Да» – не вполне адекватный ответ на мой вопрос. – Фанни вздохнула. – И, прошу тебя, воздержись от употребления таких слов, как «милая» и «котенок».
Рейф приподнял бровь и открыл один глаз.
– Обещаю никогда больше не употреблять нежных слов, если ты подвинешься поближе ко мне и опустишь голову ко мне на плечо.
– Я не устала, – заявила Фанни и сладко зевнула. – То есть у тебя никакого плана нет. – Она закрыла глаза и представила его ухмылку. Жуткий человек!
Эскапада у озера пробудила в ней чувства, о которых ей не хотелось думать. Как бы там ни было, она устроилась поудобнее в кольце его руки, понимая при этом, что такая опасная близость ей категорически противопоказана. Из бездны полусна в ее дремотном сознании материализовался образ выходящего из воды полубога из шотландских преданий, подозрительно похожего
Фанни лежала на боку, и плечо Рейфа служило ей подушкой. Голову ее покачивало, словно на волнах – грудь Рейфа вздымалась и падала в такт его дыханию. Ей было тепло и уютно, и ее не покидало ощущение, что она знает и доверяет ему всю свою жизнь. Словно пути их никогда не расходились, словно и не было той расторгнутой помолвки, словно она никогда не давала себе обещаний забыть обо всем том, что их связывало.
В памяти всплыла давнишняя ночь – канун Нового года. Было ужасно холодно. Рейф приехал домой на каникулы. Вот-вот должен был начаться праздничный фейерверк. Они отмечали праздник в компании однокашников. Рейф был среди них. Казалось, весь Эдинбург высыпал на улицу в ту ночь. Рейф вдруг оказался рядом и снял с нее варежку. Стиснув ее ладонь в своей ладони, он сунул обе их руки к себе в карман пальто.
Щеки Фанни вспыхнули при воспоминании о том, как он водил пальцами по ее ладони. Она осмелилась ответить ему тем же в надежде на то, что ее прикосновение окажет на него сходное воздействие. Он повернул к ней лицо и посмотрел в глаза, и она прочла в его взгляде желание. Но было еще что-то в этих чудных, странно потемневших зеленых глазах. Что-то трогательно беззащитное. В тот момент ей показалось, что она увидела в его взгляде восхищение и нежность. И сердце ее, сердце наивной девчонки, взмыло вверх, как те разноцветные огни фейерверка, что распускались причудливыми цветами над замковой горой.
Рейф потащил ее прочь от толпы. Они укрылись в нише какого-то дома, и тогда он взял в ладони ее лицо. Он смотрел на нее долго и пристально, словно хотел запомнить во всех мельчайших деталях. Родинку на щеке, что так ей досаждала? Или, может, покрасневший на морозе кончик носа?
За спиной Рейфа брызнул фонтан огней, ореолом окружив его лицо. Фанни улыбнулась.
– Ты сейчас похож на ангела.
– Приходится соответствовать, раз уж меня назвали в честь ангела. Впрочем, то, что чувствую я, когда ты рядом, ангелам чувствовать не положено.
Пар от его дыхания белым облачком клубился у его губ. Рейф слегка опустил голову. Он медлил. Губы его оказались совсем близко от ее губ.
– Тогда я скажу, что ты похож на огнедышащего дракона, – попробовала пошутить она.
Он привлек ее к себе и накрыл ее губы губами. Сердце ее ухало громче, чем раскаты праздничного салюта.
Они жались друг к другу и целовались пусть неумело, зато жадно и нежно. Перед глазами Фанни вдруг возникла картина затянутого изморозью окна. Рейф тогда пальцем нарисовал на стекле два переплетенных сердца в окружении палочек и точек.