Влюбленная Пион

Си Лиза

Я могла сомневаться в Жэне, но только не И. Она нежно улыбнулась ему.

— Ты говоришь, что не боишься призраков, — сказа­ла она, — но я вижу, что ты тревожишься за меня. Я не боюсь, но в этом доме все пропитано страхом.

Жэнь встал со своего места и подошел к окну.

— Боюсь, вся эта суматоха может дурно отразиться на здоровье нашего сына, — продолжала И. — Устройте свадьбу призраков. Она успокоит домашних. Если они угомонятся, я смогу спокойно вынашивать нашего ре­бенка.

Надежда захлестнула мое израненное сердце. И, моя прекрасная, добрая И! Наверняка она предложила это

не для себя, а для того, чтобы успокоить домашних. С ее ребенком ничего плохого не случится. В этом я была уверена. Свадьба призраков! Неужели я дождалась?

Жэнь крепко схватился за подоконник. Он задумал­ся и, кажется, даже обрадовался. Неужели он совсем не ощущал моего присутствия? Неужели он не понимал, что я до сих пор люблю его?

— Думаю, ты права, — наконец, глухо сказал он. Мысленно он погрузился в далекое прошлое, и его го­лос словно доносился оттуда. — Пион должна была стать моей первой женой. — Впервые за двадцать четыре года он произнес мое настоящее имя. Я была изумлена и об­радована. — После ее смерти нам следовало устроить свадьбу призраков, как ты предлагаешь. Но произошли... непредвиденные обстоятельства, и церемония была отложена. Пион... она была... — Он отпустил по­доконник, повернулся к жене и сказал: — Она бы ни­когда не причинила тебе зла. Я знаю это наверняка, и тебе тоже следует это знать. Но остальные этого не по­нимают, и ты права, что беспокоишься о них. Давай ус­троим свадьбу и избавимся от препятствий, которые, по их мнению, тебя окружают.

Я закрыла лицо руками и заплакала от переполняв­шего меня чувства благодарности. Я ждала — предвку­шала — свадьбу призраков с той самой минуты, как умер­ла. Если она состоится, мою поминальную дощечку до­станут из кладовой. Кто-нибудь увидит, что на ней не поставили точку, и исправит это упущение. После этого я перестану быть голодным духом. Мое путешествие по загробному миру закончится, и я стану предком. Я буду уважаемой и почитаемой первой женой второго сына семьи У. Предложение исходило от третьей жены моего мужа, и это наполняло меня невообразимым счастьем. Жэнь — мой поэт, моя любовь, моя жизнь — согласил­ся, и его слова жемчужинами падали в мое сердце.

Я уселась на плечи свахи и последовала вместе с ней к дому семьи Чэнь, чтобы понаблюдать за тем, как они будут обсуждать подарки для свадьбы призраков. Папа, наконец, вышел в отставку и вернулся домой, чтобы воспитывать внуков. Он выглядел таким же гордым и уверенным в себе, но я чувствовала, что моя смерть ос­талась в его душе незаживающей раной. Он не мог меня видеть, но я встала перед ним на колени и поклонилась, в надежде, что часть его души примет мои извинения за то, что я посмела в нем сомневаться. Сделав это, я вып­рямилась и стала слушать. Отец затребовал новую, бо­лее высокую цену выкупа за невесту, чем та, что была назначена при моей жизни. Сначала я не понимала, почему он это делает. Сваха старалась снизить цену, взы­вая к его чувствам цин.

— Восемь Знаков вашей дочери и второго сына семьи У уже сравнили. Их брак свершился на небесах. Вам не стоит просить так много.

— Я не буду сбавлять цену.

— Но ваша дочь мертва, — резонно заметила сваха.

— Учтите, что за прошедшее время наросли процен­ты.

Разумеется, переговоры

ни к чему не привели. Я была разочарована. Госпожа У тоже была недовольна расска­зом свахи.

— Прикажите подготовить мой паланкин, — резко сказала она. — Мы опять поедем туда сегодня.

Когда они добрались до усадьбы семьи Чэнь и сошли на землю в покоях для сидения, слуги быстро принесли чай и прохладные полотенца, чтобы они освежили лица после долгого пути вокруг озера. Затем двух женщин провели по дворам к библиотеке моего отца. Он лежал на кушетке, а его внуки и племянники карабкались по нему, словно тигрята. Он велел слуге увести детей, а сам подошел к столу и сел за него.

Госпожа У села за стол напротив, на тот самый стул, на котором раньше так часто сидела я. Сваха примости­лась за ее правым плечом, а слуга встал у двери, ожидая дальнейших распоряжений моего отца. Он погладил лоб и пробежал рукой вниз по всей длине косы, совсем как в те дни, когда я была молоденькой девушкой.

— Госпожа У, — сказал он, — столько лет прошло...

— Теперь я не отправляюсь на прогулки, — ответила она.
– Правила меняются, но даже когда я выезжала из дома, то, как вам прекрасно известно, считала встречи с мужчинами недопустимыми.

— В этом отношении вы были вашему мужу, моему старому другу, прекрасной женой.

— Верность и дружба привели меня в ваш дом сегод­ня. Боюсь, вы позабыли о том, что обещали моему мужу. Вы говорили, что две наши семьи сольются воедино.

— Я никогда не забывал об этом. Но что я могу поделать? Моя дочь умерла.

— Я прекрасно знаю об этом, господин Чэнь. Я каж­дый день вижу, как мой сын сокрушается об этой поте­ре — уже более двадцати лет. — Она наклонилась вперед и продолжила, стуча пальцем по столу: — В знак доброй поли я прислала к вам посредницу, а вы отослали ее прочь, выдвинув совершенно неприемлемые условия.

Отец небрежно откинулся на спинку кресла.

— Вы прекрасно знаете, что нам нужно сделать, добавила она.
– Я много раз приходила к вам, чтобы переговорить об этом.

Неужели? Почему же я не видела этого?

— Моя дочь стоит больше, — ответил отец. Вам придется заплатить, если она нужна вам.

Я вздохнула. Мне все стало ясно. Отец по-прежнему считал меня драгоценной жемчужиной.

— Чудесно! — воскликнула госпожа У. Она поджала губы и сузила глаза. Я не раз видела, как она злилась на Цзе, но женщинам не пристало сердиться на мужчин. — Но имейте в виду: в этот раз я не уйду, не заручившись вашим согласием. — Она набрала в грудь воздуха, а за­тем сказала: - Если вы хотите повысить выкуп за неве­сту, то пусть в ее приданом будет больше припасов.

Мой отец словно только этого и ждал. Они стали тор­говаться. Спорить. Он заявил, что выкуп за невесту дол­жен возрасти; в свою очередь, госпожа У выдвинула еще более неслыханные требования к приданому. Очевид­но, они оба прекрасно знали, что могла предложить дру­гая семья, и это поразило меня, поскольку их осведом­ленность означала, что они не в первый раз бедовали об этом. Затем последовало нечто еще более поразитель­ное... Я была удивлена и обрадована.

Когда они, казалось, пришли к соглашению, мой отец неожиданно выдвинул новое требование.