Влюблённая ведьма

Джейн Анна

Я слушала Василину с удивлением, не веря в то, что такие совпадения бывают, но, когда собственными глазами увидела Дементьеву на видео из магазина, хрипло рассмеялась.

— Надо же. Она действительно ворует вещи.

— И судя по тому, что у нее есть специальный пакет, делает это далеко не первый раз.

— Видимо, да. Спасибо, Окладникова. Это было неожиданно, — искренне сказала я.

— Это не ради тебя, не думай, — поморщилась она. — Это ради Олега. Ты ведь наверняка думала, что это сделала я. Признайся.

— Думала, — нехотя сказала я. — Потом поняла, что хоть ты и та еще стерва, но поступать так не будешь. Не со мной, с ним. А потом Машу выдала мелодия на звонке. Я слышала

такую же вчера в туалете, когда с Женькой обсуждала Олега. Она оказалась не слишком умна. Впрочем, чего еще от нее ожидать? Она так тщательно взращивала манию величия, что забыла вырастить ай кью.

— Ты права, — кивнула Василина, и розовые кончики волос рассыпались по ее плечам. — Я все так же не могу тебя терпеть, но Олегу вредить не собираюсь. Он всегда был со мной честным, и я не буду делать ему больно. Знаю, что он не захочет афишировать свои отношения со студенткой. И знаю, что он терпеть не может слухи.

Я едва слышно вздохнула. Мне было страшно представить, как разозлиться и расстроиться Олег, когда обо всем узнает. А он узнает — это всего лишь дело времени. Я чувствовала себя безумно виноватой, и его реакция пугала меня гораздо больше, чем реакция одногруппников. В конце концов, это по моей вине все произошло. Не по его.

Мы распрощались, и Василина ушла, а я в задумчивости села на подоконник — мне хотелось побыть одной наедине со своими мыслями хотя бы те пять минут, которые остались до начала зачета. Однако сделать мне этого не дали — ко мне подошли все девчонки из нашей с Женькой компании. Лица у всех были виноватыми.

— Тань! — громко позвала меня по имени Оксана. — Извини нас. Мы дуры.

— Сами не знаем, что на нас нашло. Сначала не верили, а потом увидели эти фото…

— И решили, что ты нас обманываешь.

— И пошло-поехало.

— Все будто бы с ума посходили! Были на нервах из-за зачетной недели, а тут такое! У всех просто бомбить начало!

— Сейчас понимаем, что это был какой-то психоз!

— Извини, Тань. Мы действительно были неправы.

Девчонки обступили меня и говорили наперебой, а я не могла не улыбаться. Не то, чтобы я сразу взяла и всех простила, но на сердце стало легче от того, что те, с кем я общалась, все-таки пришли в себя и поверили мне, а не Дементьевой.

В конце концов девчонки обняли меня, у кого-то даже слезы на глазах появились — они действительно раскаивались.

Зачет я сдала первой. Блестяще. Ответила, заслужила похвалу преподавателя, забрала зачетку и с расправленными плечами вышла за дверь, чувствуя на себе чужие взгляды. Они могут думать обо мне все, что хотят. Но сейчас мне важно лишь то, что думают мои друзья и Олег.

Я должна была с ним поговорить.

Глава 42

В темном кабинете декана не было никого, кроме них двоих. Таня с ногами взобралась на большой овальный стол для совещаний, и с загадочной полуулыбкой теребила ворот свободной клетчатой рубашки, которая была на ней надета. Это была рубашка Олега, и на девушке она смотрелась соблазнительно. Сам Олег был в одних лишь джинсах. Почему они оба так странно выглядят в кабинете декана, он понятия не имел. И если честно, ему было плевать на это. Было плевать на все, кроме Татьяны, которая смотрела на него томными, с поволокой, глазами, и стала накручивать на палец длинный локон.

Олег больше не мог сопротивляться собственным желаниям. Он медленно подошел к девушке, обхватил руками ее тонкие предплечья, склонился — так, что их лбы соприкасались — и тихо сказал:

— Я люблю тебя.

Вместо ответа Татьяна звонко рассмеялась, сомкнула пальцы на его шее и потянулась за поцелуем. Жарким. Чувственным. Наполненным страстью. Губы у нее были мягкими и

нежными, и это сводило Олега с ума. А когда она, отстранившись, стала расстегивать пуговицы на рубашке, у него перехватило дыхание. Эта девушка была идеальной. Каждый изгиб ее тела, ее кожа, ее запах.

— Ты хочешь здесь? — пытаясь взять себя в руки, спросил Олег. Его разум был затуманен, однако то, что они находились в кабинете декана, все же смущало. За этим столом проходили совещания, на которых он часто присутствовал. Да и в кабинет в любой момент могли прийти. Что, если их увидят.

— Мяу, — ответила ему Татьяна.

— Что? — не понял Олег.

— Мяу, — повторила она, и он распахнул глаза. Рядом с его подушкой сидела недовольная Прелесть, чьи глаза сверкали в полутьме как у демона. Хвост ходил из стороны в сторону.

Прекрасный сон закончился.

— Прелесть, какого черта, — поморщился Олег.

— Мяу! — гордо провозгласила кошка, явно довольная тем, что помешала хозяину видеть такой сон, и ушла.

Олег нашарил на прикроватной тумбочке телефон, посмотрел сколько время и нехотя сел в кровати — будильник должен был вот-вот сработать. Он потер лицо. Сердце все еще бешено колотилось, словно все происходило наяву, а не во сне, а кровь кипела. Татьяна Ведьмина стала его личным наваждением. И вместо того, чтобы найти себе кого-нибудь и, как советовал Стас, «нормально расслабиться», Олег ждал, когда их отношения станут другими. По-настоящему взрослыми. Торопить Татьяну ему не хотелось, но он действительно находился на грани. Эти сны его окончательно доконают — Татьяна сниться ему почти каждую ночь. И если она узнает, что именно ему снится, решит, что он ненормальный. Извращенец.

Олег встал и направился в душ — прохладная вода помогла ему прийти в себя. А свежий кофе добавил бодрости. Правда, кружку с кофе едва не перевернула на себя Прелесть, которая решила поскакать по дому, но все обошлось. Олег отругал ее, со вздохом понимая, что Прелесть, как Татьяна. Что ругай, что не ругай — толку нет.

Покормив себя и кошку, Олег покинул квартиру, строя планы на сегодняшний день — сегодня он был относительно свободным. Дозвониться до Татьяны не получилось — она не отвечала, и он сделала для себя вывод, что девушка или забыла телефон дома, или игнорирует его, или просто не слышит звонков. Поэтому, едя в машине, записал ей голосовое сообщение.

«Татьяна, предлагаю встретиться сегодня у меня, если ты свободна. Сначала заедем и купим игрушек, потом ты поможешь нарядить елку, хотя, если честно, не понимаю, зачем это нужно делать. Закажем что-нибудь вкусное — то что ты любишь. А, да. Скучаю по тебе. Ответь, когда сможешь».

Несмотря на большие проблемы в компании — важные инвесторы в последний момент отказались от сделки, к которой обе стороны готовились несколько месяцев, настроение у Олега было отличным. Уже много лет он совсем не чувствовал новогодней атмосферы, этот праздник был для него формальностью, этакой меткой, которая разграничивала старый год и год новый, и Олег совсем не понимал всего этого бесполезного ажиотажа. Зато сейчас им овладело легкое, словно дымка, предчувствие скорого праздника — совсем, как в детстве, когда были живы родители. Они все вместе наряжали елку, которую традиционно приносил отец тридцатого числа вместе с подарком с работы, который сразу же прятал от сына, а мама пекла какой-нибудь торт — каждый раз новый, а еще — шоколадные кексы, свои фирменные. Их не стало, и Нового года тоже не стало. Конечно, в семье дяди его справляли с размахом — стол, гости, подарки, фейерверки и караоке, но Олег не участвовал во всеобщем торжестве. Отгородился от всех, сторонился людей. А сейчас вновь почувствовал. Ожил. А все она, эта взбалмошная девчонка, которая не покидала его мысли.