Влюбленный эльф

Эм Михаил

Мюриэль заметила взгляд Ариэля и подошла к нему.

— Ариэль, можно я поиграю с тобой в волшебные треугольники?

— Можно.

Они с Мюриэль сели играть в волшебные треугольники.

Игра требовала магического напряжения: изредка по волосам Ариэля проскальзывали голубые, а иногда и лиловые искры, а по волосам Мюриэль искры не проскальзывали, зато самые кончики ее распущенных волос смешно подрагивали. Но все равно, до треугольников приходилось дотрагиваться пальцами, потому что одной силой воли треугольники не складывались,

хотя Ариэль очень старался. Мальчик напрягал свою волю, как только мог, в результате чего искрил волосами — тщетно: передвинуть треугольник не получалось.

Увидев, как девочка отодвигается от него во время искрения, Ариэль догадался, что она боится.

— Не бойся, — сказал Ариэль. — Я тебя не ударю. Только не говори, что долетишь до Алармейских гор раньше меня.

— Не буду, — просияла Мюриэль.

— Правда? — недоверчиво спросил Ариэль, и в волосах у него промелькнула фиолетовая искорка.

— Правда, правда, — успокоила его девочка. — Ты первым долетишь до Алармейских гор.

— Я не хотел тебя обижать, — буркнул Ариэль, чувствуя, что девочка желает сделать ему приятное. — Это случайно получилось.

— Я знаю. Ты не думай, мне не больно.

— Правда, не больно?

— Сначала, когда ты в меня выстрелил было больно, а потом, когда воспитательница залечила, перестало болеть.

— Он такой красный, — сказал Ариэль, указывая на шрам.

— Я знаю, смотрелась в зеркало, — сообщила девочка. — Теперь совсем не болит. Можешь потрогать, если хочешь.

Ариэль потрогал шрам на щеке Мюриэль. Шрам был неровным и гладким, на ощупь почти приятным, хотя гладить чистую кожу было все-таки приятней.

— Ай! — вскрикнула девочка.

— Ариэль, немедленно отстань от нее! — раздался громовый голос воспитательницы.

Воспитательница этим не ограничилась, а подбежала к играющей паре, ухватила Ариэля за руку и потащила в сторону от волшебных треугольников.

— Я не хочу! — закричал Ариэль, сопротивляясь.

— Отстаньте от Ариэля, мы играем! — закричала также Мюриэль.

— Играете? — недоверчиво переспросила воспитательница. — А почему ты кричала?

— У него пальцы холодные.

— Ариэль, все равно, не смей дотрагиваться до Мюриэль, не то пожалеешь, — предупредила воспитательница.

Вырвавшийся из ее рук Ариэль уселся к своим волшебным треугольникам и насупился.

— Если хотите, играйте вместе, но чтоб мирно! — глядя с подозрением, предупредила парочку воспитательница.

Дети, занятые расстановкой треугольников, не ответили. Поджавшая губы воспитательница отошла. Ариэль видел, что сегодня она в неважном настроении, но почему-то не покрикивает на воспитанников, а ведет себя более сдержанно, чем обычно. Почему — этим вопросом мальчик не стал задаваться, он не интересовался жизнью взрослых эльфиек.

Дети продолжили игру.

— А как ты думаешь, — спросил Ариэль через некоторое время, — в Алармейских горах холодно?

— Там

же снег.

— Он блестит на солнце!

— Все равно холодно.

Оба задумались, может ли быть тепло при снеге.

В этот момент к ним подбежал мальчик из их группы по кличке Зловредина — весьма хулиганистый и озорной.

— Я хочу играть в треугольники! — нагло заявил он.

— Это я играю, — набычился Ариэль.

— Отойди от нас, — попросила Мюриэль.

Но Зловредина не унимался.

Есть такие неспокойные эльфийцы, которые и себе не могут места найти и другим покоя не дают — этот эльфийский мальчишка был этого племени. Вечно что-нибудь придумает, и обязательно неприятное, пакостное: то спрячет любимую игрушку, чтобы никто не нашел, то ногой исподтишка пнет, то затрепещет крылышками перед самым твоим носом — нарочно, чтобы задеть. На этот раз Зловредина схватил один из волшебных треугольников, в которые играли дети, и побежал прочь.

— Стой! — крикнула Мюриэль.

Ариэль вскочил на ноги, не помня себя. Волосы на его голове затрещали, забрызгали искрами и принялись удлиняться. В мгновение ока, брызжа по сторонам фейерверком, волосы догнали убегающего сорванца и обвились вокруг его ног. Зловредина, с зажатым в руке похищенным треугольником, свалился на ковер. Волосы на этом не успокоились: внезапно они принялись сокращаться, то есть уменьшать свою длину. Не успевший опомниться Зловредина, с одной жалкой искринкой в волосах, мигом оказался подтянут туда, откуда сбежал — к остальным треугольникам. После этого волосы почему-то разжались и спрятались на голове Ариэля, превратившись в обыкновенную прическу, хотя Ариэль их об этом не просил.

Вожделенный треугольник оставался в руках противника, поэтому Ариэль, лишившись по неизвестной причине своей магической силы, кинулся на Зловредину с обыкновенными кулаками. К его удивлению, вместе с ним в драку кинулась Мюриэль. Драться, как следует, девочка, конечно, не умела: больше визжала и пыталась выцарапать у Зловредины похищенный треугольник, тогда как Ариэль… Он совсем не соображал, что в случае драки требуется делать. Мальчика захлестнула волна возмущения и ненависти, поэтому будет считать: Ариэль сосредоточил свои усилия на том, чтобы нанести противнику наибольший урон.

Башня из волшебных треугольников пала в первую очередь, рассыпавшись на составляющие ее части. Но это было не страшно, потому что башню можно было построить заново, но для завершения строительства требовался похищенный треугольник, который Зловредина категорически не хотел отдавать.

Естественно, враг сопротивлялся. Оправившись от знакомства с магическими волосами, Зловредина несколько раз пнул сцепившегося с ним Ариэля и, кажется, даже намеревался укусить, но Ариэль не позволил, награждая врага беспорядочными ударами. Рядом, мертвой хваткой вцепившись во вражескую руку, в которой был зажат треугольник, визжала Мюриэль.