Влюбленный лжец
Шрифт:
Дюваль кивает.
— Почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть. Мы обратимся к вам, не волнуйтесь. Как только ты перестанешь выглядеть так, будто вылез из могилы.
Мои глаза расширяются, и я смотрю на брата. — Чертова могила?
— Пошли, — говорит мне Крис, зачесывая мои волосы за ухо.
— Даже то, что его похоронили заживо, не смогло, черт возьми, отвадить его от тебя, — раздраженно бормочет Люк, пока мы идем по коридору.
— Знаешь, что забавно? — говорит Крис, его голос ломается от усталости.
Он
— Для того, кто хотел меня убить, ты надел мне на голову что-то, что помогло мне не вдыхать землю. А еще ты дал мне пояс, с помощью которого я мог копать. О, и ты решил похоронить меня в месте, где моя голова находится рядом с корнем дерева, что позволило создать воздушные карманы и вывести меня на поверхность по следу.
— Ты все выдумываешь, — со знанием дела отвечает Люк.
Наступает тишина, прежде чем Крис добавляет. — Я просто нахожу это интересным.
Люк отвозит Криса домой, и он уже собирается уходить, когда я говорю ему, что мне нужно поговорить с его лучшим другом. Думаю, мысль о том, что он может потерять Криса из-за всего этого, заставила его понять, что не ему решать, стоит ли нам встречаться. Он ничего не разрешает, но и не останавливает меня, говоря, что будет ждать.
Как только я остаюсь наедине с любимым мужчиной, я заключаю его в свои объятия. Его руки, обхватывающие меня, словно уже собирают меня заново.
— Ты вылез из могилы ради меня.
— Ребята, вы не понимаете, что меня ничто не остановит.
Я смеюсь ему в ответ, в глазах стоят слезы. — Ты сумасшедший.
Он отступает назад. — Элла, я имел в виду то, что сказал в офисе Дюваля. Теперь ты свободна, больше не Афродита. И… ты тоже не моя. Только если ты не решишь вернуться по собственной воле.
Сделав шаг назад, я наблюдаю, как опускается его лицо. Боль, которую оно причиняет, ощутима, но я тоже ее вижу. Продолжать в том же духе, потому что он не оставил мне выбора, не получится. Мы никогда не станем равными, и всегда будет та часть нас, которая задается вопросом… ушла бы я, если бы могла?
Сейчас он позволяет мне уйти, даже если я, возможно, никогда не вернусь к нему.
— Я кое-что понял, сладкая. То, чего я не хотел, чтобы это было правдой, но знаю, что это так.
Он почесывает горло, массирует затылок и смотрит мне в глаза.
— Я был частью твоего саморазрушения, — признает он. — Все, что ты делала, было потому, что ты ненавидела себя. Потому что отец научил тебя ненавидеть себя. Спать с кем попало, не учиться, создавать фальшивую личность, которая понравится всем в колледже, самоповреждение… и я.
Он качает головой, словно не может поверить, что признает это.
— Я — часть тех вещей и людей, которым ты позволила уничтожить себя, потому что считала, что заслуживаешь уничтожения. Что ты ничего не стоишь. И в своем эгоизме я подсознательно поддерживал это. Я думал,
Я глотаю слезы, которые грозят пролиться. Не потому, что он причиняет мне боль, а потому, что он прав, а это всегда тяжело, когда тебе указывают на саморазрушительное поведение. Сердце сокрушается, когда видишь, что он сам был частью этого.
— Я люблю тебя, — говорю я, преодолевая сдавленность в горле. — Мне не нравится то, что ты сделал, и я не люблю того, кем ты стал, чтобы заполучить меня. Но я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Он грустно улыбается. Мне это не нравится. Мне больше нравится его застенчивая улыбка. Или его прекрасную ухмылку, когда он по-настоящему счастлив. — Боже, ты даже представить себе не можешь, как сильно я тебя люблю.
Я фыркнула. — Кажется, я начинаю понимать.
Поцелуй на моих губах мягкий. Это не собственнический поцелуй, как он обычно целует меня. Он сладкий, идеальное прощание.
— Подожди. Мне просто нужно дать тебе кое-что, прежде чем ты уйдешь.
Он убегает по лестнице и возвращается через минуту с дневником.
— Возьми это, — говорит он, тяжело сглатывая. — Ты можешь прочитать все.
Я опускаю взгляд на черную тетрадь. На каждой странице написана дата и пара строк. — Это ты все написал?
Он кивает.
— Читай. Не торопись. Месяцы, если понадобится. Годы… — Он испускает тяжелый вздох. — Я не хочу этого, но я подожду. Я позабочусь о том, чтобы вернуть тебе место в университете Сильвер-Фоллс. Танцевальная специализация. Делай все, что любишь, будь реализованной. А потом…
Он проводит рукой по лицу, в глазах блестят слезы.
— Тогда, пожалуйста, вернись ко мне.
На этот раз это не приказ, а мольба.
Мой прекрасный Кристофер Мюррей, который потратил месяцы на то, чтобы разбить мою жизнь на кусочки, чтобы в ней остался только он, отпускает меня, надеясь, что это означает, что однажды я вернусь.
И я не могу обещать ему, что вернусь, но могу пообещать себе, что если я вернусь, то только потому, что действительно этого хочу.
Я тебя люблю
Если я когда-нибудь отдам тебе этот дневник, запомни тот день, когда они пытались оторвать меня от тебя. И помни, что я приполз к тебе домой.
Я всегда буду возвращаться домой к тебе.
Эпилог
Элла
Call My Name — GRAHAM, Henrik
6 месяцев спустя…