Влюбленный лжец
Шрифт:
— Спасибо, — бормочу я Меган, когда мы обе направляемся к выходу.
Почему она вдруг помогает мне? Я предпочитаю, чтобы она была ужасной.
— Кажется, ты знаешь то, чего не знают другие девушки, — говорю я ей.
Она кивает, глядя перед собой, пока мы продолжаем идти по сочной траве, следуя за двумя мужчинами, направляющими нас.
— У тебя всегда есть преимущество, когда ты уже знаешь людей в Круге. Остальные девушки — это просто люди, которых пытаются посвятить в общество, которое они не понимают. Мы с тобой другие. Наши семьи — его часть.
Я смотрю на траву, которая становится
— Я не знаю, так ли я изменилась. Мой отец…
— Он все еще был членом, — прерывает она меня. — А я привела тебя на фронт. У тебя больше шансов.
— Что именно мы должны сделать?
Я была так сосредоточена на траве, собственных ногах, своем страхе, что не смотрела перед собой. Только когда Меган указала на гигантский вход в лабиринт из живой изгороди, до меня дошла реальность.
— Какого черта?
Я знала, что они хотят, чтобы мы нашли место, где есть лабиринт, но не предполагала, что мы будем ходить по нему босиком.
Оглянувшись, я увидела, что главное здание вдали слишком маленькое, чтобы мне это нравилось. Мы далеко, слева от нас — край леса Стоунвью, а жуткий лабиринт похож на вход в ад.
Не в силах контролировать свой страх, я обращаюсь к единственному человеку, который всегда защищал меня.
— Где Крис?
Меган поднимает на меня бровь, и я не чувствую себя виноватой. Я слишком напугана. Он мне нужен.
— Ты ищешь моего парня? — спрашивает она, совершенно не впечатленная. Так и есть, и я ничего не могу с этим поделать.
— Просто… просто он… единственный человек здесь, которого я знаю.
— Он в центре лабиринта, — спокойно объясняет она. — Ждет меня.
Ее глаза задерживаются на мне на несколько секунд, и она суровым взглядом загоняет нож чуть глубже.
— Дамы. Добрый вечер.
Моя голова возвращается назад. Юджин Дюваль стоит у входа в лабиринт. Это отец Ахилла. Я была бы рада, что он прервал мой неловкий разговор, если бы он не выглядел так устрашающе. Как рингмейстер, готовый устроить шоу всей своей жизни.
— Для меня огромная честь приветствовать вас на ежегодном посвящении в члены нашего сообщества. В нашем кругу меня зовут Зевс, и я являюсь президентом. Нет более высокого авторитета, чем я.
Он улыбается, так гордясь своим статусом. Отец Ахилла всегда вызывал у меня странные предчувствия, но потом так же поступил и мой отец, и я поняла, что всем этим людям нельзя доверять. Но я никогда не думала, что он — президент Молчаливого круга.
— Сегодня ночью некоторые из вас станут Герами, а некоторые — Афродитами. Это зависит не только от вашей ярости добиваться того, чего вы действительно хотите, но и от того, кто вы есть на самом деле. Что точно, так это то, что ваши жизни скоро изменятся.
Он протягивает руку, показывая вход в лабиринт. — Менее чем через минуту вам всем дадут чашу, наполненную ядом Цирцеи, который поможет узнать, кто вы на самом деле. Затем вы войдете в лабиринт Дедала. В центре холостяки, которые сегодня проходят посвящение в круг, ожидают своих жен, своих Гер. Будь первым, кто доберется до нее, и ты станешь его женой. Ты станешь богиней, которую очень уважают в Круге. Ты будешь вынашивать наших детей и обеспечивать наше
Его взгляд окидывает всех нас, темнея, когда в его зрачках пляшут огоньки возбуждения. — Но не забывайте, что через пять минут после того, как вы войдете в лабиринт, за вами начнут гоняться Тени, которые уже являются его членами, и если кто-то поймает вас до того, как вы найдете себе мужа, и приведет в центр лабиринта, вы станете не богиней, а служанкой для наших нужд. Афродиты живут, чтобы удовлетворять похоть мужчин, и ты должна подчиниться выбору, который сделало твое сердце. Ваши тела будут принадлежать нам, и мы будем вечно лелеять их.
Он делает паузу, словно уже анализирует нашу реакцию, чтобы найти женщину, которую он будет искать. Мне кажется безумием говорить, что мы должны подчиниться выбору, который сделало наше сердце, когда мы, по сути, бежим, спасая свои жизни, и вынуждены подчиниться, если нас поймают.
Мои колени слабеют, когда к нам приближается строй мужчин в костюмах. У каждого из них перстень с печатью «Безмолвного круга», каждый держит в руке кубок.
Юджин Дюваль подходит ко мне, но в последнюю секунду поворачивается к Меган, предлагая ей выпить. Я оглядываюсь по сторонам, гадая, кто здесь является ее семьей. Это отец? Брат? Оба? Кажется, у нее так много преимуществ перед остальными.
Меган без колебаний выпивает предложенную ей жидкость. Когда Юджин отходит, ее губы окрашиваются в глубокий бордовый цвет, и она смотрит на меня с улыбкой на лице.
— А вот и он, — говорит она мне. — Человек, который пригласил вас.
Я прослеживаю ее взгляд до профессора Ривза, который приближается ко мне, как охотник к добыче.
— Ты здесь, — говорит он безучастно.
Я ничего не отвечаю, просто беру чашу, которую он мне предлагает.
— Думаю, сегодня я буду бегать за тобой, Элла. В конце концов, если ты здесь, то знаешь, во что ввязываешься, верно? — Мой желудок сжимается, когда на его губах появляется медленная улыбка, и он кивает на мою чашку. — Пей.
На вкус это горькое красное вино, и мне становится не по себе, когда я выпиваю всю чашку. Я смотрю на Меган, на ее лице расплывается улыбка, и меня охватывает паника.
— Подожди, — колеблюсь я. — Они… В этом есть наркотики?
Она кивает, тихонько смеясь. — Развлекайся.
— Дамы, на старт. — Голос Юджина возвращает мое внимание ко входу в лабиринт. — Готовы…
Вокруг меня раздается гул: все женщины начинают ощущать действие того, чем они нас накачали.
— Да начнутся дионисийские таинства!
Глава 13
Элла
.Goetia.
– Peter Guidry
Выстрел гулко раздается в воздухе, и меня захлестывает волна женщин, бегущих к входу в лабиринт. Ночь черна, а из динамиков звучит зловещая музыка. Какая-то готическая, навевающая страх мелодия.
Мне приходится продолжать бежать, подталкиваемая толпой, до второго или третьего поворота. После этого все расходятся, двигаясь тем маршрутом, который им кажется наиболее оптимальным, некоторые бегут быстрее других. Я потеряла Меган, хотя не уверена, хорошо это или плохо. Я поворачиваю налево и в страхе отпрыгиваю назад, издав резкий крик.