Влюбленный лжец
Шрифт:
— Ты думаешь, это бессмысленный секс, когда я трахаю тебя, сладкая?
Одна из его рук играет с кулоном в виде ракушки на моей шее. Тот, на котором написано, что я Афродита для Молчаливого Круга.
Я с трудом сглатываю. В животе порхают бабочки, как бы я ни старалась отогнать их от реальности.
— Это не имеет значения. Это ничто. Мы — ничто. И это будет первый и последний раз, когда это случится, пока у тебя есть гребаная девушка. Черт возьми. Чертова невеста.
— Язык.
Очевидно, его больше волнуют мои ругательства,
Он достает что-то из кармана, но оно слишком маленькое, чтобы я мог разглядеть. Зацепив пальцами мои нижние зубы, он извлекает из меня стон, когда разжимает мой рот и кладет то, что держит, мне на язык.
Мои вкусовые рецепторы покалывает от сладости, вызывающей слюноотделение.
Конфеты в виде любовного сердечка.
Все еще не отпуская мой рот, он опускает губы к моему уху.
— Вчера на мне не было одеколона. — Мои глаза закрываются, а сердце замирает. — Теперь, когда ты знаешь, что это не первый раз, поверь мне, что не последний.
Он наконец отпускает меня, и я задыхаюсь от шока.
Застегнув молнию на брюках, он засовывает мои трусики в карман. Затем он не спеша помогает мне встать со стола, расчесывая пальцами мои волосы и следя за тем, чтобы я выглядела прилично.
— Мы — это все, — наконец говорит он. — Мы — все, что имеет значение. И когда ситуация выйдет из-под контроля, я хочу, чтобы ты помнила об этом.
Глава 18
Элла
Stupid — Tate McRae
— Элс? — раздается голос, когда я слышу, как внизу открывается входная дверь. — Ты дома?
Я слышу, как Алекс бежит вверх по лестнице и наконец стучит в дверь моей спальни.
— Ты здесь?
Я стону из-под одеяла, неохотно хватаю свои спальные шорты и надеваю их, чтобы скрыть новые порезы, которые я сделала, прежде чем сказать ей, чтобы она вошла.
— Привет, красавица, — мягко говорит она. — Как дела?
Я поворачиваюсь в кровати, зарываясь лицом в подушки, когда она садится рядом со мной. Ее нежная душа чувствуется по всей комнате и в том, как она деликатно кладет руку на одеяла и натягивает их. И все равно я не чувствую себя в безопасности.
— Ты не ходила на занятия сегодня днем? — спрашивает она.
Я не могла, когда Крис забрал мое нижнее белье, а его сперма вытекала из меня. Я не могла, когда столкнулась с Меган, которая, как не удивительно, стала новой лучшей подругой Марии. Новый капитан команды поддержки, которая заменила меня. Не тогда, когда все в кампусе смотрят на меня как на дьявола.
Я не говорю ничего из этого Алекс. Я даже не могу посмотреть ей в глаза.
Я знаю, что она и Пич наверняка видели сообщение Гермеса. Я не могла перестать плакать весь день. После того как меня выкинули из команды по смс, после того как я переспала с Крисом, я просто не могла больше находиться рядом с кем-либо. И, что еще хуже, мне позвонил Люк и сказал, как он разочарован тем, что я пошла на инициацию. Как будто я не сделала этого, чтобы спасти
— Элс, — зовет она так легко, что это похоже на поглаживание перышка. — Ты моя лучшая подруга, ты ведь знаешь это, правда? Маленькие слухи не заставят меня изменить свое мнение об этом.
Мой голос застревает в горле. Я не могу ничего ответить.
— Правда тоже не заставит, — добавляет она.
Она знает, что это не слухи. Боже, как же мне плохо от этого.
— Я люблю тебя. Я знаю, каково это, когда на твоих плечах лежит груз неприкасаемого мужчины. Даже когда этот человек должен любить тебя и заботиться о тебе.
Она вздыхает, вероятно, вспоминая собственного отца. — Отцы должны защищать тебя. Твой, мой… они этого не сделали. Плохие люди получают по заслугам.
Моя голова поднимается от шока, вызванного ее словами. Я вытираю слезы, которые снова начали проливаться. Неужели милая Алекс Делакруа действительно сказала это?
— Это была правда? — спрашивает она. — То, что Гермес опубликовал?
Я киваю, и очередной всхлип прорывается сквозь сжатое горло. — Мне жаль. Что я это сделала. И что не сказала ни тебе, ни Пич.
Покачав головой, она убирает прядь моих светлых волос за ухо. Она тоже вытирает слезу. — Ты была напугана.
— Сначала я не понимала, что делаю. А когда узнала, он сказал, что заберет меня с собой. — Я разрыдалась от стыда и чувства вины, которые цеплялись за меня годами. — А теперь его нет, и мне почему-то жаль его?
— Почему тебе плохо?
Я чувствую себя так, будто нахожусь у психотерапевта, но это все равно помогает.
— Потому что я счастлива, что он мертв.
Прижав пятки ладоней к глазам, я пытаюсь успокоиться. Только когда Алекс берет меня на руки, одна из тугих лент, обхватывающих мои легкие, разрывается.
Внизу снова раздается звук открывающейся входной двери.
— Элла. Бейкер! — кричит Пич снизу.
Еще одна пара ног взбегает по лестнице, а затем моя огненная подруга врывается в мою комнату. Она не стучится, как Алекс.
Я единственный, кто ее видит, поскольку голова Алекса лежит на моем плече и обращена к окну, а не к двери.
— Без меня у тебя не будет сеанса обнимашек. Скажи, что я сплю.
Она бросает сумку на пол, прыгает к нам в постель и заставляет нас вскрикнуть, втискиваясь между нами.
— Элла, пожалуйста, скажи мне, что ты не была в каком-то темном месте в своем сознании, — умоляет она. — Скажи, что ты не думала, что мы когда-нибудь увидим тебя по-другому.
— Пич, ты ее душишь, — ругает Алекс.
— Может, и стоит. За то, что ты весь день игнорировала наши сообщения.
— Не могу. Дышать, — хриплю я.
Она наконец отпускает меня и тычет в бок головой. — Ты там в порядке? Я волновалась до смерти. Если бы я не застряла на четырехчасовом экзамене по биологии, я бы вызвала полицию. Поисково-спасательную службу. Президента.