Влюбленный лжец
Шрифт:
Он снова ускоряется, загибает пальцы внутри меня и вызывает взрыв удовольствия. Из последних сил я пытаюсь зарыться головой в матрас, но рука тянет меня за волосы, и сквозь дымку доносится спокойный голос Криса.
— Я сказал, пусть он услышит.
Его пальцы исчезают, быстро сменяясь кончиком его члена у моего входа.
— Гребаный засранец.
Это все, что мы слышим от Генри, но он не вешает трубку.
— Я тебя ненавижу, — оцепенело говорю я, закидывая руку за спину, чтобы попытаться дать ему пощечину.
Через
Схватив мое запястье, он прижимает его к моей спине.
— Скажи это еще раз, — рычит он.
— Я… я… — Он прерывает меня толчком.
— Попробуй еще раз, Сладкая. Кричи, как сильно ты меня ненавидишь. Генри тебя не слышал.
Я вскрикиваю, когда он толкается в меня сильнее.
— Слишком большой… — Я захлебываюсь словами.
— И все же посмотри на свою жадную пизду, которая так хорошо принимает меня.
Я таю на месте. Крис, идеальный джентльмен на публике, приберегает грубые слова для спальни, и это задевает меня самым лучшим и самым худшим образом.
Он выходит из меня, двигая меня так, что все мое тело оказывается на краю кровати, и я ложусь на бок, лицом к нему.
Моя влага покрывает его твердый член, и он шлепает меня по щеке, которая не прижата к кровати. — Откройся.
Он проталкивается внутрь в ту же секунду, когда мои губы раздвигаются. Я не знаю, делала ли я вдох или открывалась для него. И не хочу знать.
— Ты чувствуешь вкус своей ненависти, сладкая?
Он проталкивается глубже, и мое сердце бешено колотится, когда он прижимает свою руку к моей заднице, удерживая меня в неподвижности.
Когда у меня срабатывает рвотный рефлекс, он гладит меня по щеке.
— Еще немного, — рычит он.
Глубже… глубже, и я не успеваю опомниться, как уже не могу дышать.
Паника охватывает меня, заставляя извиваться в его объятиях.
Он вырывается, позволяя мне задохнуться, и снова входит в меня, застонав, когда я ласкаю языком нижнюю часть его члена.
Глаза Криса переходят на телефон, лежащий рядом с моей головой. Я слышу похоть в его голосе, когда он говорит с Генри. — Элла хочет тебе кое-что сказать.
Он подносит телефон к моему рту, но я ничего не могу сделать, кроме как хныкать от необходимости дышать, поэтому он притягивает телефон к себе.
— Я виноват. Она не может говорить с моим членом в горле, но я думаю, она хотела сказать, что не хочет тебя больше видеть. Что бы ты ни думал начать, все кончено.
Положив трубку, Крис бросает телефон на кровать и смотрит на меня.
— Я рад, что мы разобрались с этим.
С мягкой улыбкой он вводит член в мой рот.
Он наращивает темп, откидывая голову назад, а я плотнее обхватываю его губами, не понимая, что, черт возьми, толкнуло меня на это. Покачивая бедрами, он наполовину
Я пытаюсь повернуть голову, но он удерживает меня на месте, глядя на меня сверху вниз. Стоя во весь рост, он поглаживает большим пальцем мою скулу. — Глотай.
Моя полупопытка отстраниться от него приносит мне еще один толчок глубоко в горло. Так что я глотаю его и стыд. Он специально усложняет задачу, оставаясь у меня во рту, пока я делаю то, что он мне говорит.
Его глаза закрываются, наслаждение захватывает его еще больше. Он проводит рукой по моему лицу, собирая каплю, которая пролилась с моих губ и сейчас стекает по щеке на матрас. Вытащив член, он снова вливает свою сперму мне в рот, и слезы застилают мне глаза.
Почему ему нравится затягивать смущение? Что за больной кайф он получает от этого? Тот же унизительный кайф, что и я?
Я провожу языком по его большому пальцу, и он ухмыляется. — Ты мне нравишься несмотря ни на что, но я получаю гораздо больше удовольствия, когда ты ведешь себя как хорошая девочка.
Я делаю вдох, впитывая то, что едва ли похоже на похвалу. Неужели я так отчаянно хочу, чтобы кто-то сказал обо мне что-то хорошее?
— А теперь скажи «прости, папочка» за то, что позволила Генри прикоснуться к тебе.
— Прости, папочка, — прохрипел я.
— Ты прощена, моя идеальная девочка.
Вокруг меня все рушится. Крис отталкивает мужчин, которые приближаются ко мне. Я — шлюха для «Безмолвного круга», моя репутация разрушена, меня выгнали из команды поддержки и из женского общества. Моя семья — изгои.
Слова Криса… они приятны.
Неужели я настолько сломлена, что готова принять все, что предложит этот человек?
Наконец он отходит. Помогая мне сесть, он ничего не говорит, когда я отталкиваю его.
— Оставь меня в покое, — шиплю я.
Он отстраняется, когда я шлепаю его по руке. Той, которой пытаюсь вытереть слезы, текущие по моему лицу.
К счастью, он молчит. Не говоря ни слова, он одевается, проводит рукой по волосам и берет пустой стакан с моей прикроватной тумбочки.
— Нет! — Я паникую, когда он выходит из комнаты. Я переставляю халат, спеша прикрыться, и практически сбиваю дыхание, когда затягиваю пояс на талии. — Не ходи на кухню. Алекс просыпается очень рано. Она, наверное, там.
Его брови слегка сходятся вместе в той дурацкой милой манере, когда он смущен. — Почему это проблема?
— Она подумает, что у нас был секс или что-то в этом роде, идиот.
Он поджимает губы, но этого недостаточно, чтобы скрыть насмешливую улыбку, поэтому он проводит рукой по губам, прежде чем взять себя в руки. — У нас был секс… или что-то в этом роде.