Влюбленный наставник

Сэндс Линси

— Кто тебя послал, парень? — почти рявкнул Джеймс, нависнув над ребенком.

Глаза малыша расширились от страха, потом забегали, будто в поисках выхода.

— Ну? Ты что, онемел? От кого послание? — прорычал Джеймс.

— Я… Я…

Испуг отражался на маленьком лице. Затем мальчик захныкал:

— Я не помню.

— Что? Слушай, приятель, у меня нет времени на…

— Возможно, если бы вы не кричали на ребенка, память вернулась бы к нему. — Джонстон вышел из-за спины Джеймса. — Вы его напугали.

Отстранив рукой своего нанимателя,

посыльный опустился на корточки перед бродяжкой и тепло ему улыбнулся:

— Не бойся его, приятель. Он просто очень переживает за свою леди. А теперь, если ты вспомнишь, что тебя просили передать, то получишь все это.

Джонстон сунул руку в карман и, достав оттуда блестящую монетку, повертел ею у носа мальчика. Бедняга проследил за движением его руки, затем взгляд его прояснился, и он воскликнул:

— Женщина! Тот человек велел передать вам, что он следовал за ней.

— Кто?

Мальчик нахмурился, наморщил лоб, будто стараясь вспомнить имя человека.

— Я не могу вспомнить. Такой высокий старик.

— Бэнкс? — резко спросил Джеймс.

— Точно, это его имя, сэр! — обрадовался мальчик. — Он сказал, что следил за леди, и велел сбегать за вами, и… — Мальчишка вдруг покраснел и смущенно признался: — Остальное не помню. Что-то про человека со шрамом.

Джеймс побледнел, но спросил:

— Можешь отвести нас к нему?

— Конечно, милорд.

— Молодец, парень.

Он вздохнул, потрепал мальчика по плечу и попел к двери. Кликнув своего кучера, всегда сидевшего на кухне, когда Джеймс навещал тетю и Мэгги, Джеймс бросился выручать невесту.

Глава 18

«В твоем духе, Мэгги…»

Слова эти эхом отозвались в сознании Маргарет, когда она поднесла руку к своей гудящей голове и медленно села. В последнее время она часто просыпалась с головной болью; это уже начинало приобретать регулярный характер. Поморщившись, она попыталась разобрать в темноте, где находится, однако в помещении было черным-черно. Ничего не видно.

Подняв руку, она ощупала свое лицо, надеясь, что ей ничего не видно из-за капюшона, — как тогда, в карете Джеймса. Однако это было не так. Руки и ноги ее не были связаны, а лицо не было прикрыто. Просто она находилась в комнате, куда не проникал свет.

«Или же меня ударили так сильно, что я ослепла», — подумала Мэгги. Мысль эта привела ее в такой ужас, что когда открылась дверь и она увидела свет, то почти испытала радость. Почти. Боль, которую свет вызвал в ее глазах, казалась такой безумной, что затмила радость. Мэгги с трудом поднялась на ноги и словно сквозь дымку увидела неясную фигуру вошедшего великана, казавшуюся совершенно черной из-за яркого света за его спиной.

Поначалу Мэгги решила, что ее несчастные глаза играют с ней злую шутку, ибо человека таких размеров в природе быть не могло. Затем великан остановился в нескольких футах от нее, согнулся и сбросил то, что до этого казалось Мэгги его плечами. И тогда

она все поняла. Переведя взгляд на ношу, которую только что сбросил с себя мужчина, она испуганно вскрикнула; это был израненный, лишившийся чувств Бэнкс.

Великан отвернулся, и Мэгги, скрестив руки на груди, сделала шаг вперед:

— Кто вы такой? Зачем вы все это делаете?

Мужчина оставил ее вопросы без внимания и двинулся к выходу, а Мэгги беспомощно оглядела свою тюрьму в поисках хоть какого-нибудь оружия.

— К чему все это?! Что я сделала?!

Остановившись в дверях, мужчина повернулся и смерил ее взглядом:

— Вы сами все знаете.

— Нет, не знаю. Понятия не имею, — взмолилась Мэгги.

Несколько секунд мужчина молча смотрел на нее, изучая ее лицо и словно раздумывая, так ли это. Потом вроде бы понял, что говорит она правду, однако это ничего не изменило в его намерении не давать ей никаких объяснений. Пожав плечами, он повернулся к двери.

— Может, она сама объяснит, когда придет, — произнес он и закрыл за собой дверь.

— Она? Кто — она? — Мэгги кинулась к двери и услышала, как в замке повернулся ключ.

— Кто? — со злостью крикнула она, забарабанив кулаками о дерево.

Злость быстро прошла, уступив место отчаянию. Мэгги прижалась головой к холодной дверной поверхности, и из глаз ее хлынули слезы.

— Кто?

Так она стояла, отчаянно рыдая, до тех пор, пока внимание ее не привлек слабый стон Бэнкса. Всхлипнув, Мэгги вытерла слезы тыльной стороной ладони и стала осторожно пробираться к слуге сквозь кромешную тьму. Наткнувшись на Бэнкса ногой, она опустилась на колени и ощупала его, дабы понять, в каком положении он лежит на полу. Затем села рядом и положила его голову себе на колени.

Бормоча слова утешения, она убрала волосы с его лба и стала ждать, когда Бэнкс очнется. Этот человек был частью ее жизни с самого рождения. Он был ее слугой, ее другом, а иногда просто ворчливым старым скрягой. Бывало, после смерти Джеральда он сидел и беседовал с пей до глубокой ночи, помогая скрасить тоскливые часы печали и горести. Она любила его.

С тех пор как в жизни ее появился Джеймс, Мэгги уделяла этой дружбе меньше внимания, нежели раньше, вот и теперь она не знала, как он попал сюда, — разве что втайне следил за ней. Она не винила его за это. Бэнкс поклялся оберегать ее после смерти брата, и теперь он пострадал, выполняя эту клятву.

— Миледи?

Голос его казался старческим и больным как никогда. Мэгги встрепенулась, услышав его, и взяла в ладони лицо старика:

— Бэнкс! Вы пришли в себя?

— Да.

Ответ скорее походил на стон. Очевидно, Бэнкс очнулся, но радости ему это не доставило. Тем самым он ответил на вопрос, который Мэгги только хотела задать: и без того было понятно, что и у него голова просто раскалывается.

— Где… — начал он надломленным голосом.

Мэгги улыбнулась, стараясь своей любовью подбодрить несчастного старика.