Влюбленный опекун
Шрифт:
Поспешно вскочив, Тесс сделала несколько шагов, и Гриф внезапно обнаружил, что ребенок оказался у него на руках. Схватив попугая, Тесс горестно запричитала:
– Глупая птица! Ну как ты могла! Ты испортила всю мою прическу!
Исидора ответила гортанным криком, и Тесс топнула ногой; из глаз ее покатились крупные слезы. Несколько секунд она молча распутывала сетку, и наконец птичка вылетела на свободу.
Снова сделав круг по комнате, попугай опустился на плечо Грифа, а Тесс плюхнулась на кушетку и прижала сжатый кулак ко рту. Ее волосы распустились, губы
В этой суматохе Гриф, стоя с орущим свертком в руках, растерянно наблюдал за сидевшей перед ним в крайнем смятении Тесс, а зеленый попугай настойчиво щипал его за ухо.
Наконец он закрыл глаза. Что-то внутри его напряглось до предела, и вдруг он заплакал.
Казалось, слезы появлялись сами собой; они просто текли из невидимого источника накопившихся страданий. Его дыхание участилось и стало прерывистым. Он в отчаянии посмотрел в потолок. Его выбор был сделан, и он ничего больше не просил от жизни, как только позволить ему оставаться в одиночестве. Однако его невольные слезы отчетливо свидетельствовали о безмолвном откровении, которое снизошло на него. Да, так и есть, он поступает неправильно, и от этого все происходит совсем не так, как он рассчитывал.
– Дорогой! – Тесс с тревогой посмотрела на Грифа. – Позволь мне взять у тебя малыша... сейчас, сейчас... Только не надо плакать, пожалуйста, не надо... – Она осторожно взяла ребенка на руки и устремилась с ним в другую комнату, но у двери оглянулась. – Пожалуйста, присядь, не уходи. Я вернусь через секунду...
Оставшись стоять, Гриф смотрел на камин, на окно, на мягкий диван и прислушивался к затихающим крикам ребенка. Его сын. Неужели возможно, что в его безнадежно пустой жизни могут появиться сын, жена... А еще этот назойливый зеленый попугай, который продолжал настойчиво щипать его ухо. Неужели в мире все еще существуют смех, красота и прочие прелести жизни и он может видеть и слышать все это...
Гриф судорожно втянул в себя воздух. Он знал, почему это стало возможным. Все дело в Тесс с ее безумными планами, голубовато-изумрудными глазами, глупыми животными, отчаянной храбростью и непроизвольной грацией. Это в самом деле была женщина, которую он любил. При виде Тесс все его существо оживало, наполняясь счастьем, обретая жизненные силы.
Когда она вернулась в гостиную, он все еще не осмеливался взглянуть на нее. Попугай снова расправил крылья и вылетел в окно.
Гриф напряженно посмотрел ему вслед, пытаясь восстановить свои оборонительные редуты. Это была последняя линяя обороны, за которой следовала полная капитуляция.
Тесс не отходила от двери. Она чувствовала, что ее намерение выглядеть образцовой женой, как и прочие планы, потерпело полный провал, и была готова извиняться, оправдываться, умолять его дать ей время, чтобы научиться быть достойной его. И тут она взглянула на него...
Гриф выглядел так, словно опять стоял на эшафоте и знал, что сейчас он умрет. Это настолько поразило Тесс, что она, отбросив всякие сомнения, подошла к нему, взяла его руку и прижала к своей щеке.
– В чем дело? – прошептала она. –
Его пальцы сжали ее руку.
– О Боже, – произнес Гриф таким тихим голосом, что она едва могла расслышать его. – Я так боюсь.
Тесс поцеловала его дрожащие пальцы и погладила их, словно успокаивала ребенка.
– Боишься чего?
– Я думал, что ты погибла, – неожиданно сказал он глухим голосом. – Я думал, что Стивен убил тебя.
Тесс посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Тогда я тоже захотел умереть, а потом долго не мог поверить, что меня оставили в живых. – Он попытался сделать так, чтобы его голос не дрожал. – Но даже в тюрьме мне не давали покоя. Какая-то женщина все время приходила и молилась за меня.
– Не думай об этом. Все ужасы остались позади, и теперь мы снова вместе...
– Понимаешь, Тесс... – Его взгляд следовал за пальцами, которые касались ее виска, щеки, губ. – Я не смогу выдержать такое еще раз.
Она покачала головой:
– Никто никогда не вернет тебя в это ужасное место. Я им не позволю.
Гриф чуть усмехнулся:
– Ах ты, моя защитница. – Он погладил ее распущенные волосы. – Я лишь сказал, что не смогу снова потерять тебя.
– А ведь я... – Тесс с трудом заставила себя продолжить: – Я думала, что ты не желаешь видеть меня.
– Чепуха! Все это время я только и мечтал объяснить... – На мгновение голос подвел его. – Короче, я считал, что погубил тебя. Это была моя ошибка, моя вина. Ничего бы не случилось, если бы я не заставил тебя уехать. Я должен был все понять сразу относительно Старка. Боже, ведь он пытался убить тебя тогда, в нашу брачную ночь, а я оставил тебя одну. – В его голосе зазвучало презрение к самому себе. – Я пытался подавить любовь к тебе, потому что ты могла опять причинить мне боль, прогнав, как когда-то. Вот почему я... О, Тесс, я всегда любил только тебя. Если я потеряю тебя... – Он с тревогой посмотрел на нее. – О Боже... Что, если я опять потеряю тебя?
Тесс долго молчала, а когда заговорила, голос ее был едва слышен.
– Ты не потеряешь меня, обещаю.
Гриф ничего не ответил и лишь беспомощно покачал головой.
Шагнув вперед, Тесс взяла его руки и прижала их к щекам.
– Никогда. Думаешь, я старалась стать образцовой леди только для того, чтобы расстаться с тобой?
Он пристально посмотрел на нее. Тесс ждала, подняв голову и наблюдая затем, как в дымчато-серых глазах попеременно отражаются сомнение, страх и желание. Она понимала, что сейчас решается ее будущее.
Наконец Гриф перевел взгляд на ее изящный кружевной ворот и нежные цветы, украшавшие платье.
– Образцовая леди мне не нужна... – хрипло произнес он. – Я предпочел бы видеть тебя такой, какой ты была прежде.
– О... – Тесс смущенно посмотрела на него. – В таком случае тебе следовало бы увидеть меня сразу после того, как я чудом спаслась от кровожадных пираний на Рио-Негро, – она провела пальцами по отворотам его сюртука, – или когда я стояла перед свирепым диким кабаном и в моем ружье оставался единственный патрон.