Влюбленный саботаж
Шрифт:
Я мало читала, у меня было слишком много дел. Пусть читают эти бездельники взрослые. Надо же их чем-то занять.
А у меня были дела поважнее.
Был конь, занимавший три четверти моего времени.
Была толпа, которую нужно было восхищать.
Была репутация, которую нужно было сохранять.
И легенда, которой надо себя окружить.
Но важнее всего была война. Ужасная и яростная война в гетто Сан Ли Тюн.
Возьмите ватагу ребятишек самых разных национальностей, заприте их вместе в ограниченном
Весьма наивен тот, кто полагает, что ребятня сразу подружится.
Наш приезд совпал с конференцией на высшем уровне, на которой было решено, что Вторая Мировая война закончилась неудачно.
Нужно было всё переделать, тем более, что ничего с тех пор не изменилось, и немцы, как были врагами, так и остались.
Уж кого-кого, а немцев в Сан Ли Тюн хватало.
Кроме того, последней мировой войне не хватало размаха, а в этот раз армия союзников состояла из всех возможных национальностей, в том числе чилийцев и камерунцев.
Однако, среди нас не было ни американцев, ни англичан.
Расизм тут ни при чём, всё дело в географии.
Война ограничивалась территорией гетто Сан Ли Тюн, а англичане жили в старом гетто под названием Вай Чжао Та Лю. У американцев была своя резиденция, где они жили вместе с их послом, неким Джорджем Бушем.
Отсутствие представителей этих двух наций в наших рядах нас нисколько не тревожило. Можно было обойтись и без них. Но нельзя было обойтись без немцев.
Война началась в 1972 году. В этом году я поняла кое-что очень важное: никто в жизни так не нужен, как враг.
Без врагов человек — жалкое существо, а его жизнь — тяжкое испытание, полное уныния и скуки.
Враг же подобен мессии.
Одного врага достаточно, чтобы человек воспрял духом.
Благодаря врагу это несчастье под названием «жизнь», становится эпопеей.
Христос был прав, говоря: «возлюби врага своего».
Но он делал из этого нелепый вывод, что нужно примириться со своими врагами, подставить левую щеку и так далее.
Как бы не так! Если помириться с врагом, он станет другом.
А если больше не будет врагов, придётся искать новых. И опять все сначала.
Так далеко не уедешь.
Значит, нужно любить своего врага, но не говорить ему об этом. А главное, ни в коем случае не мириться с ним.
Перемирие это роскошь, которую человек не может себе позволить.
И доказательство тому — новые войны, которыми всегда кончается мирное время.
Мир вредит человечеству, война же влияет благотворно.
А значит, нужно философски смотреть на некоторый вред, наносимый войной.
Ни одна газета, ни одно информационное агентство и ни один учебник истории никогда не рассказывали о мировой войне в Сан Ли Тюн, которая продлилась с 1972 по 1975 год.
Так
А иначе, разве можно было умолчать о трёхлетнем военном конфликте, в котором приняли участие десятки наций, и во время которого совершались страшные зверства?
Газеты обошли нас вниманием, потому что средний возраст бойцов равнялся десяти годам.
Ну, так что ж, дети уже ничего не значат для истории?
После международной конференции 1972 года какой-то ябеда рассказал родителям о том, что мы затеваем войну.
Взрослые поняли, что это неизбежно, и что помешать нам нельзя.
Однако, новая война с немцами-детьми могла осложнить отношения с их родителями. В Пекине некоммунистические страны должны были жить в мире друг с другом.
Делегация от родителей выдвинула свои условия: «пусть будет мировая война, раз уж это неизбежно, но ни один западный немец не должен считаться врагом».
Нас это ничуть не смутило: нам хватало и восточных немцев.
Но взрослые хотели большего: они требовали, чтобы западных немцев приняли в армию Союзников. Мы не могли на это решиться. Ладно, мы не будем их трогать, но сражаться с ними плечом к плечу казалось нам противоестественным. Впрочем, и сами западные немцы не были с этим согласны, в чём и просчитались, потому что им, беднягам, пришлось стать нейтральной стороной и умирать со скуки.
(За исключением нескольких предателей, перешедших на сторону Востока: единичные измены, о которых никогда не упоминали)
Итак, по мнению родителей, всё было в порядке: войну детей они принимали за войну против коммунизма. Я свидетельствую, что дети так никогда не считали. Только немцы были нашими лучшими врагами. В доказательство можно сказать, что мы никогда не дрались с албанцами и прочими болгарами из Сан Ли Тюн. Их было мало, и они остались вне игры.
Про русских вообще нечего говорить, они жили в отдельном поселении. Другие страны востока располагались в Вай Чжао Та Лю, кроме югославов, которых нам не за что было преследовать, и румын, которых взрослые запретили нам трогать. В те времена считалось хорошим тоном иметь румынских друзей.
Это было единственное вмешательство взрослых в ход войны. И я подчёркиваю, что нам это было совершенно безразлично.
В 1974 году я была самым младшим солдатом союзной армии, мне было 7 лет. Старшему из нас было 13, и он казался мне стариком. Основной костяк составляли французы, но больше всего было африканцев: наши батальоны заполняли камерунцы, малийцы, заирцы, марокканцы, алжирцы и прочие. Были ещё чилийцы, итальянцы и те самые румыны, которых мы не любили, потому что нам их навязали, и которые были похожи на официальную делегацию.