Влюбленный викинг
Шрифт:
– Что это за безрассудство, граф Харальдсон!
– Что ты имеешь в виду?
– А ты не понимаешь? Да это похищение перед самой свадьбой! Ну, и что теперь подумает мой жених?
– Это не безрассудство, а сватовство. Это значит, что ты будешь моей женой.
– А ты меня спросил, хочу ли я быть твоей женой?
– У нас, в Норвегии, не принято спрашивать женщину!
– криво усмехнулся граф, - главное, что я этого хочу!
– Где ты был раньше? Я тебя так долго ждала,
– Шарлотта задрожала и Аксель накинул ей на плечи свой теплый плащ.
– Что я могу тебе сказать? Как умерла Виолетта, я как окаменел. Все чувства пропали.
Эпилог
Новобрачная вначале была потрясена таким огромным количеством буйных нормандских гостей и их необузданными нравами. Но потом пообвыклась и веселилась вместе со всеми. Слуги Акселя постарались на славу и украсили гирляндами цветов не только главный зал замка, но и весь палас, и снаружи, и внутри; весь двор покрыли большим пологом и заставили длинными столами, - гостей прибыло очень много. Все побратимы приехали на радостный праздник со своими норвежскими отрядами, и замок стал больше напоминать восточный базар, чем крепость. Жены побратимов, Кларисса, Данута и Милана захватили невесту в плен и забросали расспросами и разговорами. Мужчины тоже углубились в рассказы и воспоминания, да так, что забыли бы и про гостей, и про соблюдение старинных свадебных обрядов, если бы их не вразумил Торкель, ярый любитель праздников и пиров.
Гости требовали от новобрачных жарких поцелуев, и они охотно выполняли эти просьбы, даже переусердствовав в их длительности и силе объятий.
— Пожалуй, наша новобрачная выглядит получше, чем та девчонка, что мы нашли в лесу, — заметил Ульф.
— А все-таки наш хевдинг выиграл спор, — ответил Грим и потянул из громадного кубка золотистый эль, - завоевал ее любовь!
В самый разгар свадьбы, когда подвыпившие гости уже и позабыли, где они, и зачем собрались, Аксель обнял своей сильной рукой Шарлотту и шепнул на ушко:
— Я никак не могу дождаться конца этого застолья, любимая! Давай сбежим от них — они отлично обойдутся и без нас.
Шарлотта кивнула головой, и новобрачные, выбравшись из-за стола, незаметно пробрались на задний двор.
— Куда это мы поедем? — удивилась молодая женщина, когда увидела, что муж выводит из конюшни своего жеребца.
— Я приготовил для нас необычную свадебную постель для нашей брачной ночи, моя любовь! Они ехали по берегу реки. Ночь была светлая и тихая. Полная луна ярко освещала и заросший кустарником пологий берег, и узкую тропинку, по которой, обнявшись, медленно ехали, влюбленные.
Вода в реке казалась бездонной пропастью, и в ней отражалось бесчисленное множество блистающих звезд. Там, наверху, они были неподвижны, а внизу дрожали и плыли вместе с водой. Аксель с загадочным лицом достал из-за спины какой-то непонятный предмет. Он спросил у жены, не узнает ли она его. Присмотревшись в бледном лунном свете, Шарлотта с удивлением узнала свой девичий плотик, который она пустила четыре года назад по Сене, чтобы он привел к ней суженого. Не узнать его было невозможно, - к плотику был привязана ее любимая серебряная цепочка с небольшим крестиком из нефрита.
– Как он у тебя оказался?
– удивилась молодая женщина.
– Как обычно - иду по берегу, вижу, - плывет знак от моей суженой… Я бросился в реку и, рискуя жизнью, поймал его.
– Ты все шутишь, Аксель - надула губки новобрачная.
– Конечно, шучу. Я знаю, что боги ничего не дадут человеку, если он сам о себе не побеспокоиться. Поэтому тогда, когда ты пустила свой плотик со свечой, немного отвлек тебя и сразу же поймал его. Я уже тогда чувствовал, что ты моя суженая, хотя из-за своих амбиций и гордыни причинил много горя и тебе, и бедняжке Виолетте. Давай пустим его вдвоем, с двумя свечами, пусть Сена несет его в Северное море, и пусть с ним уйдут из нашей жизни все горести и страдания!
– Нет, лучше с тремя! Ты же у меня двоеженец! Пусть Виолетта тоже будет в твоем сердце.- Шарлотта повисла на шее у мужа, страстно целуя его.
– Но цепочку я все-таки заберу, ведь возлюбленный у меня уже есть!
Отправив девичий плотик в плавание, молодожены подъехали к стогу сена, накрытому большим навесом. Тем самым навесом, где они ночевали на праздник летнего солнцестояния, где начиналась их любовь, - Шарлотта сразу узнала его. В душистом сене было сделано углубление, наподобие грота. Аксель соскочил с коня и снял жену. И, пока он стреножил коня, Шарлотта забралась внутрь ароматной «пещеры». Из темной глубины раздался ее восхищенный возглас:
— Ах, Аксель, как ты хорошо придумал!
Вход в «пещеру» был украшен гирляндами благоухающих цветов. В ней была застелена широкая постель, куда и бросились, нетерпеливо раздевая друг друга, Аксель с Шарлоттой. Молодая женщина принялась снимать нарядную свадебную рубашку с мужа, и ее пальцы наткнулись на металлический кулон, висевший у мужа на шее.
— Что это? — спросила она, разглядывая странный, похожий на сердце кусочек золота.
— Это — сердце моей матери, родная, — ответил Аксель, — она сохранила нашу любовь