Влюбленный виконт
Шрифт:
Элис сидела на бархатном сиденье в семейной ложе, на что она теоретически имела право, будучи членом семьи Мей, Марта с мужем уехали в имение, и Мэдлин пригласила свою мать и тетю Иду сопровождать ее в оперу, но и не ожидала, что к ним присоединится еще кто-то. Элис была дочерью дяди ее покойного супруга и тоже молодой вдовой.
– Кажется, мы очень долго не виделись с вами, Мэд.
Когда кто-то называл ее прозвищем, которое дал ей Колин, это звучало совсем по-другому.
«Теперь
Возможно, решила Мэдлин, ей даже нравится это прозвище, особенно когда он произносит его своим особым, глубоким голосом, обнимая ее, и их тела двигаются в чувственном слиянии…
Теперь не время думать об этом.
– Я слышала, вы путешествовали, – безразлично проговорила она, глядя на дружелюбно улыбающуюся собеседницу с легкой настороженностью.
Элис Стюарт была родственницей по мужу, но между ними всегда оставалась некоторая дистанция и Мэдлин так и не понимала, почему.
– Немного, по разным местам, – подтвердила Элис.
Это была грациозная красавица с темными волосами и утонченным лицом, примерно того же возраста, что и Мэдлин. Ее муж вскоре после того как они поженились, умер от какой-то внезапной болезни, совсем как Колин.
– Хорошо, что вы вернулись в Лондон, – приветливо сказала мать Мэдлин.
– Приятно вернуться сюда, хотя кажется, что я пропустила что-то волнующее. А где лорд Олти?
В голосе Элис слышалось легкое любопытство.
– Его нет в Лондоне, – спокойно пояснила Мэдлин, не понимая, вызвана ли легкая досада, которую она ощутила, тем, что она так чувствительна к этому предмету разговора. Не осуждает ли ее Элис? – Хотя, признаться, я не слежу за расписанием его жизни и понятия не имею, куда он поехал.
– Сколько назойливых взглядов. – Мать Мэдлин томно обмахивалась веером. – Вы заметили, с каким любопытством на вас смотрят?
Конечно, Мэдлин уже заметила эти взгляды. Заметила она и театральные бинокли, направленные на нее.
– Быть может, дело в моем платье, – сухо возразила она, имея в виду новое платье из золотистого шелка с мелкими жемчужинками по краю коротких рукавов и вырезу. Его принесли только сегодня утром, и она осталась им чрезвычайно довольна, потому что ткань очень подходила к подаренным Люком серьгам. – Но, признаюсь, я не понимаю, почему все так поднимают брови – ведь мо декольте очень скромно по сравнению с декольте Габриэллы Фонтэн.
– Вы хотите, чтобы вас оценивали по этому образцу? – едко заметила тетя Ида.
– Не хочу, – согласилась Мэдлин. – Хотя мне кажется, она очень хороша.
– Мы, бесспорно, в состоянии оценить всю меру ее очарования, потому что бюст у нее просто вываливается из платья. – Осуждающий взгляд Иды обвел
Вот и объяснение, подумала Мэдлин. За несколько недель она впервые появилась в свете без него. Они обращали на себя внимание, появляясь вдвоем, но появившись без него, она стала объектом еще большего внимания.
– Без сомнения, все шепчутся о том, потерял ли он уже интерес ко мне или нет. Не дать ли мне объявление в «Таймс», что он просто уехал на несколько дней из Лондона?
– А еще лучше будет дать объявление о помолвке, – язвительно заметила ее мать, резким жестом складывая веер. – Тревор очень мил, но ему всего семь лет. Хорошо было бы, если бы в семье появился мужчина.
Элис прошептала:
– Это серьезно, да?
От таких размышлений лучше было бы воздержаться.
– Я знаю ваше мнение по этому поводу, мама, а вы знаете мое. Мы с виконтом – друзья. И не нужно надеяться на что-то большее.
Мэдлин говорила твердо, но в глубине души вовсе не испытывала уверенности. Ее пугало, что эта его поездка так повлияла на ее жизнь.
После смерти Колина она была одинока в течение нескольких лет. Как могло короткое отсутствие Люка возыметь такое сильное воздействие?
Это любовь, конечно. Какая радость – снова испытать это чувство. Сочетание наслаждения и боли, совершенно отличное оттого, что она чувствовала с Колином, но такое же волнующее.
Правда заключалась в том, что она не могла дождаться возвращения Люка.
– Я, право же, надеюсь, Мэдлин, что этот вечер послужит напоминанием о том, что думают все, – с недовольным видом сказала мать.
– Я уже прекрасно знаю, что думают все. – Она с облегчением увидела, что бархатный красный занавес поднимается и сейчас начнется второй акт. – Может быть, мы оставим эту тему?
– Я думаю, это будет самое лучшее, что мы можем сделать. – Элис произнесла эти слова со скрытым изумлением, устремив взгляд на вход в их ложу, и добавила тихонько: – Помяни дьявола…
– Прошу прощения. Я опоздал, но вижу, что второй акт только начинается. Могу ли я присоединиться к вам?
При звуке этого низкого голоса дрожь пробежала по ее телу. В протяжном тоне была и знакомая легкая ирония, и чувственный подтекст. «Как будто я знаю его всю жизнь», – подумала Мэдлин, подняв глаза и глядя на Люка, который вошел в их ложу, сначала склонился к руке потрясенной Иды, а потом таким же образом поздоровался с матерью Мэдлин.
– Лорд Олти… конечно, милости прошу, – сказала мать явно в замешательстве, что никак не соответствовало ее недавним сетованиям по поводу его отсутствия.