Влюбляясь в тебя

Ортолон Джулия

– Эй, ты в порядке?

– Мммм. – Она блаженно улыбнулась, и Чанс готов был поклясться, что никогда не видел ничего прекраснее.

Поцеловав Рори в висок, он притянул ее па мгновение к себе, но потом опустил обратно на пол.

– Пойду принесу полотенце.

Сначала, однако, ему пришлось отыскать очки. Они лежачи у кровати рядом с трусиками светло-зеленого цвета. Чанс вспомнил Рори в этом белье, лежащую перед ним, и кровь снова забилась в его жилах. Улыбнувшись, он надел очки и босиком отправился в ванную, где яркий свет заставил его зажмуриться.

Ополоснувшись,

он вспомнил вдруг, что не использовал презерватив. Это было на него совсем не похоже. Он никогда не вел себя так безответственно. Проклиная себя, он намочил полотенце и вернулся в спальню. Войдя, он застыл как вкопанный. Его обычно опрятная и аккуратно убранная спальня представляла собой хаос, словно после ядерной катастрофы. Его рубашка висела на рамке картины, слегка накренившейся от своей странной ноши, лифчик Авроры привольно расположился на спинке кровати. Посреди всего этого беспорядка Аврора, свернувшись калачиком, как кошечка, лежала на полу на покрывале, которое они, видимо, стащили с постели вместе с собой.

Реальность произошедшего яркой вспышкой сверкнула в его памяти. Он, Оливер Чанселлор, только что занимался любовью с Авророй Сен-Клер! Если вообще можно было назвать эту бешеную схватку «занятием любовью». Невероятно! Как такое могло случиться?

И что, черт побери, теперь ему делать?

Паника уже начала подкатывать тошнотой к горлу, однако Чанс взял себя в руки. Он все уладит, когда придет время. А пока надо убраться. В таком бардаке трудно соображать.

Стараясь не побеспокоить спящую Рори, Чанс отложил в сторону полотенце и осторожно поднял ее на руки. Аврора что-то пробормотала, сонно протестуя, и он опустил се на постель, заботливо накрыв сверху покрывалом. Наверное, ему следовало разбудить ее. Но если бы он сделал это, она бы тут же непременно снова привела его в состояние смятения, и он не смог бы трезво мыслить.

Ждала ли она продолжения отношений? Рассчитывала ли на что-то большее, чем просто совместная работа над проектом? Конечно, Рори должна понимать, что они совершенно не подходят друг другу – и последние несколько часов не имеют никакого значения.

Остановившись на этой мысли, Чанс забрался под одеяло и лег рядом с Авророй. Положив очки на ночной столик, он дал себе слово, что не уснет, а только отдохнет немного и соберется с мыслями. Он скажет Рори, что все произошедшее между ними было похоже па мечту, на сказку, которая, как бы ни была она прекрасна, не может изменить ни их отношений, ни их общественного положения. Мысль была так разумна, что Аврора должна будет принять ее без лишних эмоций и оскорбленных чувств, как это обычно происходит с женщинами. Но ведь она же не такая, как все. Она совершенно особенная.

Опустив голову на подушку рядом с Авророй, Чанс наблюдал, как она спит. Боже, как она красива! Он осторожно откинул непослушный локон, упавший ей на глаза, и провел рукой по густым, мягким волосам.

Совсем скоро она проснется, и они все обсудят, но сейчас он с упоением наслаждался созерцанием Авроры, беззаботно спящей в его постели.

Глава 11

Чанс

мог поклясться, что закрыл глаза всего на мгновение, но когда он открыл их, серые лучи рассвета уже пробивались сквозь плотные шторы. Сначала ему показалось, что прошлая ночь была сном, но тут рядом шевельнулась чья-то теплая ножка.

Он вскочил как ошпаренный:

– Аврора!

Рори лежала рядом, завернувшись в одеяла как в кокон. Чансу сразу стало понятно, почему ночью он замерзал под холодной струей воздуха от кондиционера. Она стащила с него все одеяла!

– Аврора, проснись! – Чанс потряс ее за плечо, пытаясь вытащить свое одеяло. Из этого ничего не вышло, он встал с постели и начал собирать с пола одежду. Надо было вывести Рори из квартиры, пока не проснулись его соседи. Он уже надел очки, трусы, шорты, когда она наконец пошевелилась.

– Ммм…

– Потягиваясь, как котенок, Аврора уселась на кровати, вытянув руки над головой и сладко зевая. Чанс замер, ошеломленный прелестью ее гибкого тела, освещенного первыми лучами утреннего света. Одеяла и простыни упали, обнажив ее грудь и плечи. Медленно опуская руки и улыбаясь, Рори игриво взглянула на него через плечо.

– Доброе утро!

У Чанса язык прилип к нёбу.

– Доброе утро, – с трудом проговорил он.

– Который сейчас час? – спросила она, снова зевая и откидываясь на подушки.

Чанс ошарашенно смотрел на ее обнаженную грудь. Затем усилием воли перевел взгляд на настенные часы и немного успокоился – время было еще достаточно раннее.

– Без пяти пять.

– В таком случае, – протянула она к нему руки, – почему бы тебе не вернуться в постель?

Чанс всем телом потянулся к ней, бессознательно отвечая на желанный призыв, сделал один шаг, но вовремя спохватился:

– Нет, не сейчас.

«Ну может быть, на одну минутку? Нет!» Он отвернулся и стал собирать ее одежду.

– Тебе нужно выйти отсюда, пока соседи не проснулись, иначе скоро все будут обсуждать, как ты утром выходила из моего подъезда.

– Ах вот оно что! – Рори со вздохом взяла у него свои вещи.

– Да, именно так, – сказал Чанс, садясь рядом с ней на постель и поворачивая ее голову к себе за подбородок. – Я бы очень хотел, чтобы ты осталась здесь на весь день, но нам надо подумать о твоей репутации.

– Весь день! Звучит очень заманчиво. – Она обняла его за плечи. – Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя восхитительное тело?

– Пожалуй, несколько худое.

– Нет! Восхитительное!

Не в силах устоять, Чанс коротко поцеловал се в губы. Потом снова, уже медленнее и наконец, закрыв глаза, он окунулся в марево воспоминаний: ее запаха, ее дыхания, ее стонов. Почему все это происходит не с Пейдж? Почему к ней у него нет такого страстного влечения? Он бы с радостью соединил двух этих женщин: идеальная репутация и сдержанность Пейдж и жизнерадостность и страстность Авроры. Почему это невозможно?

Потому что эти качества несоединимы – словно вода и масло. То же будет с ним и Авророй через какое-то время.