Влюбляясь в тебя

Ортолон Джулия

В трубке послышались гудки, и Рори, не веря своим ушам, уставилась на телефон. Дорис всегда была несколько высокомерной, но никогда не разговаривала с Рори так грубо.

Что ж, Чанс, зозможно, и занят, но Аврора ждать не могла. Захватив с собой сумочку и ключи от джипа, она побежала вверх по ступеням. Если она не может поговорить с ним по телефону, она приедет в банк и поговорит с ним лично.

Чанс пулей вылетел из зала заседаний, онемевший от шока. Краем глаза он заметил, как Дорис встала со стула, когда он проходил мимо нее. Не останавливаясь, вслух

проклиная все и вся, он направился прямо в свой кабинет, чтобы справиться с эмоциями и обдумать то, что вдруг свалилось на его голову.

– Оливер, – преградила ему дорогу Дорри, – там молодая леди…

– Не сейчас, Дорис, – сказал он, отстраняя ее со своего пути. Тревога в глазах Дорис, будто ожидавшей подобной бури, взбесила его еще больше. Она знала! Тысяча чертей, она уже знала то, что произошло только что в зале заседаний совета директоров банка. Возможно, она догадывалась об этом благодаря профессиональной интуиции, но если Дорис уже знала все, сколько времени понадобится, чтобы весь банк и весь город оказались в курсе?

Чанс влетел в кабинет, и дверь захлопнулась за ним.

Женский вскрик заставил его встрепенуться и поднять глаза.

– Аврора! – Она застала его врасплох. – Что ты здесь делаешь?

– Мне надо поговорить с тобой. – Рори сделала шаг по направлению к нему. – Марси Бакстер была сегодня в гостинице. Там обсуждались планы подготовки к балу.

– Не сейчас. – Чанс прижал руки к вискам, решив не вымещать свою злость на Рори. – Пожалуйста, только не сейчас. Я не могу обсуждать здесь очередную выходку Марси Бакстер.

– Но ты не понимаешь, – настаивала она, ломая в панике руки, и только тут Чанс заметил, что она необычно бледна и вся вымокла под дождем. – Марси думает, что вы с Пейдж собираетесь объявить о помолвке на балу. Она сказала это маме Стейси Коннели, и теперь весь Галвестон узнает об этом. Чанс, что нам делать?

– Аврора, – сказал он, теряя терпение, – я же сказал: не сейчас.

Она сдвинула брови.

– Чанс, что с тобой? Что-то случилось?

– Мне нужно немного подумать.

– Да что с тобой? – Она подошла к нему, тревожно заглядывая в глаза. Слипшиеся мокрые кудри сбились, и холодная капля упала ему на руку. – Ты выглядишь расстроенным. Что произошло?

Он откинулся назад, опершись спиной о дверь.

– Они уволили отца.

– Что?! – Рори смотрела на него полными ужаса глазами. – Но они не могут этого сделать!

Чанс горько усмехнулся.

– Оказывается, могут. Все, конечно, прошло очень цивилизованно, без сцен. Председатель комитета управления приехал в Галвестон под предлогом каких-то незначительных дел. Потом он позвонил моему отцу, позвал его на заседание совета и вежливо попросил досрочно уйти на пенсию.

– О, Чанс! – Она погладила его по руке. – И как твой отец принял это?

– Я не знаю. Я еще не говорил с ним. Каждый из нас получил отдельное приглашение на совещание. Отец уже уезжал из банка, когда мне сообщили новость. – Он напряженно тёр виски, пытаясь облегчить острую головную боль. – Аврора, мне надо идти.

– Да, конечно. –

Она отступила от двери, пропуская его. Чанс уже был в коридоре, когда вдруг, обернулся к ней:

– Мы поговорим о Марси позже, хорошо?

– Разумеется. Это подождет. Ты иди.

Он кивнул и вышел. До самого дома родителей, сидя за рулем, Чанс был словно в тумане. Отца он нашел в бильярдной. В комнате было полутемно, шторы опущены. Норман стоял около бара, опершись руками о стол. Плечи его как-то старчески поникли. Рядом стоял стакан виски с содовой и льдом и открытая бутылка «Краун ройалс».

– Папа!

Норман глубоко вздохнул и распрямился.

– Я вижу, ты все знаешь.

– Да. – Чанс закрыл глаза, вспоминая выражение жалости на лице Дорис, проводившей его взглядом до дверей банка. Слухи, вероятно, уже распространились среди банковских служащих. После того как Норман молча кивнул в знак согласия на предложение новых владельцев, осталось лишь сделать официальное заявление, затем последует банкет – торжественные проводы поверженного банкира. Бывшего банкира. Все будут желать Норману удачи, пожимать ему руку, а за спиной перешептываться: «Какой позор…»

– Сорок два года, – сказал отец, наливая виски с содовой во второй стакан, взятый с освещенной полки бара, и бросая в него кубики льда. – Сорок два проклятых года, и они просят меня уйти. Как будто они здесь хозяева!

Чанс с ненавистью подумал, что они действительно теперь хозяева в банке. Ведь его отец продал его им.

– Знаешь, я все еще помню тот день, когда я впервые вошел в двери банка как служащий, а не как сын владельца. – Норман добавил душистого ликера в оба стакана. – Мне было тогда семнадцать лет, я хотел попробовать себя в деле и заработать денег на колледж. Я работал консультантом три лета подряд, потом клерком в отделе кредитов.

Чанс выдавил из себя жалкую улыбку и подошел ближе.

– А дедушка загружал тебя работой в два раза больше, чем всех остальных. И так же поступал ты со мной.

Отец кивнул.

– И я наслаждался каждой минутой этой жизни. Я видел в этом своего рода боевое крещение. – Повернувшись, он подал сыну стакан. – Прохождение через огонь.

– Со мной было так же. – Чанс поднял стакан.

Словно постарев за этот час на двадцать лет, Норман подошел к одному из кожаных кресел, стоявших по обе стороны стола. Тяжело опустившись на подушку, жалобно скрипнувшую под его тяжестью, он оглядел потерянным взглядом комнату и уставился в пол.

– Они сказали тебе, кого собираются выдвигать в качестве кандидата на мое место?

– Брайана Джеффриза. – Чанс сел в другое кресло, уткнувшись локтями в колени.

– Чертов чужак, – усмехнулся отец. – Но для местных болванов сойдет. Если бы у них была хоть капля разума, они бы отдали место тебе.

– Они решили, что я слишком молод. Хотя дали мне понять, что заинтересованы в том, чтобы я остался. Они собираются отдать мне освободившуюся после Брайана должность вице-президента отдела кредитов в качестве подготовки к посту директора банка в будущем.