Влюбляясь в тебя
Шрифт:
– Ты прав, – прошептала она. Ее лицо было спокойно и серьезно, когда она сделала шаг в сторону дверей. – Мама, папа, я люблю Бобби, и мы собираемся пожениться.
Марси издала странный, нечеловеческий вопль, и Чанс обернулся как раз вовремя, чтоб увидеть, как она, заломив руки, без чувств падает на пол. Эллен поспешно опустилась на колени рядом с подругой. За ними уже собралась целая толпа любопытствующих гостей. На их лицах был шок, смешанный с любопытством и нескрываемым желанием подойти поближе и посмотреть, что же происходит в комнате, хотя о приблизительном содержании
– Пейдж, ты не можешь говорить об этом, – возразил Гарри, совсем сбитый с толку. – Ты не можешь выйти замуж за него. Ты же помолвлена с Чансом.
– Мм, вообще-то, – вмешался Чанс, – мы с Пейдж расстались еще до ее отъезда в Корпус-Кристи.
Гарри посмотрел на него так, будто тот лишился рассудка и сам не знает, что говорит.
– Ну, сынок, не стоит принимать поспешных решений. Женщины иногда ведут себя непредсказуемо. Но нет причин разрывать ваши отношения с Пейдж из-за одного досадного недоразумения.
Чанс начал было объяснять, но, сообразив, что вокруг уже собралась целая толпа, которая жадно впитывает каждое их слово, проговорил:
– Мистер Бакстер, я думаю, что в сложившейся ситуации лучшим выходом для вас будет увести жену в одну из свободных комнат и побыть с ней, пока она не придет в себя. Бобби и Пейдж смогут присоединиться к вам, как только им дадут возможность одеться. И тогда вы сможете спокойно все обсудить.
Гарри заметил наконец, что его жена в обмороке.
– Марси! – Он опустился рядом с ней на колени и схватил ее руку. – Кто-нибудь, вызовите «скорую».
– Гарри, с ней все будет в порядке, – успокоила его Эллен. – Отнесем ее в комнату. – Она посмотрела на Чанса.
– В комнату Маргариты, – предложил он. – Там есть кровать, где Марси сможет отдохнуть, и кресла, где они смогут расположиться и поговорить, когда Пейдж и Бобби будут готовы.
Кивнув, Эллен встала и принялась разгонять любопытных зрителей.
– Спускайтесь вниз, ребята. Представление окончено.
Когда все разошлись, Гарри поднял жену на руки и понес в башню. Эллен шла за ним, чтобы присмотреть за подругой. Чанс послал Пейдж сочувствующий взгляд, как мог, закрепил выломанную дверь в проеме, и они с отцом остались одни в пустом холле.
– Ну и суматоха, – сказал отец. Потом посмотрел на Чанса: – Мне очень жаль, сын, тебе, наверное, тяжело видеть все это, а поведение Пейдж просто дико!
– Вообще-то оно не так уж и дико. По крайней мере не в этом смысле. Я понял еще две недели назад, что у нас с ней ничего не получится, но Пейдж не хотела до бала рассказывать родителям о нашем разрыве. – Он покачал головой, улыбнувшись причудливой иронии жизни. – Она не хотела, чтобы люди судачили о нас во время бала.
Норман усмехнулся.
– Ну что же, слава Богу, что хоть нас это не коснулось. – Чанс постарался не рассмеяться, но это было сложно.
– Мне все же жаль, что у вас ничего не вышло. – Отец похлопал его по плечу. – Разрыв отношений в любом случае не слишком приятная процедура, хотя я уверен, что ты сделал это достойно, как, собственно, ты и всегда поступаешь.
Чанс вспомнил
– Знаешь, – продолжал отец, – я никогда не понимал, почему люди становятся такими болванами, когда дело касается любви. Гораздо полезнее подходить к этому спокойно и рационально.
Чанс уставился на него, услышав в словах отца себя – такого, каким он был раньше. Как скучна была его жизнь, пока в ней не было Авроры! И как она вдруг наполнилась радостью и смыслом с ее появлением. В его чувствах к ней не было ничего спокойного или рационального.
Внезапно ему все стало ясно, части мозаики соединились, представив целую картину, и Чанс понял, в чем была его главная ошибка. Он пытался применять логику к любви!
Он рассмеялся над всей абсурдностью своего поведения.
– Папа, неужели ты не понимаешь? Именно те вещи, которые сводят нас с ума, и делают нашу жизнь стоящей. Знаешь, как говорят: великий дурак – влюбленный дурак!
Он опустил руку в карман и крепко сжал кольцо. Не один раз на этой неделе он спрашивал себя, что он мог бы сделать, чтобы покорить сердце Авроры, и теперь он это знал. Все на свете! Он сделает все, лишь бы она была с ним.
– Куда ты? – удивился отец, когда Чанс бросился вниз по лестнице.
Внизу он обернулся, улыбаясь:
– Иду делать из себя дурака! Куда же еще?
Аврора поняла наконец, что прятаться в каюте Джеки глупо и трусливо. Хотя она была благодарна брату, который остановил ее, всю в слезах бежавшую прямо к дому. Увидев, в каком она состоянии, он затолкал ее в каюту так быстро, что всего несколько человек успели заметить слезы на ее лице, так как внимание гостей в тот момент больше привлекали артисты. Если бы она побежала к дому, вокруг нее непременно возникла бы суматоха.
И все же она нечестно поступила с братом и сестрой, сбежав на пляж и свалив на них все свои обязанности. Бал скоро закончится, и пора ей взять себя в руки и выйти на палубу, даже если это означало неминуемую встречу с Чансом. Пройдя в маленький туалет в каюте Джеки, она задумалась, где бы он мог сейчас быть. Она вспомнила его ошеломленное выражение лица, когда он узнал про ребенка, и гнев, последовавший за этим, и сердце ее сжалось от боли. Эдриан был прав, она должна была сказать ему обо всем еще несколько недель назад.
Решив, что не будет думать об этом сейчас, Рори ополоснула лицо холодной водой. Сначала надо еще дожить до конца этой ночи. Завтра она позвонит Чансу, и они как-то обо всем договорятся. Вытирая лицо, она посмотрела на себя в зеркало. Глаза опухли, а нос был красным, как спелый помидор, но все это можно было заметить, только если подойти ближе и приглядеться.
Выйдя из каюты, которая находилась под средней палубой, Рори прошла мимо кают других членов экипажа, мимо камбуза. Поднялась по лестнице через центральный люк и очутилась на палубе. Здесь было гораздо более людно, чем она ожидала увидеть. Но теперь уже скоро гости начнут расходиться по домам, а персонал займется уборкой.