Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать

Вентворт Патриция

— Он, насколько я понимаю, не так много сообщил — только то, что он вернулся и что они поговорили. На самом деле Фрэнк узнал все. Они с дядей Джеймсом очень любили друг друга. Дядя сказал ему, кто украл чертежи. Он видел тетю Грейс, стоя в соседней комнате, — он как раз открыл дверь, чтобы войти в кабинет, когда появилась она. Он замер на месте, поскольку не хотел с ней встречаться. Они разговаривали днем насчет Элиота, и он не горел желанием начинать все сначала, вот и спрятался за дверью. Портфель лежал на столе, в нем были чертежи, на самом верху. Тетя Грейс подошла прямо к столу, открыла портфель, взяла их и быстро вышла. Дядя Джеймс не остановил ее. Потом он сел и задумался, каким образом одержать верх над сестрой. Получилась своего рода разрядка после долгого напряжения. Он излил душу Фрэнку — сказал, что это Грейс разлучила Элиота и Филиду и старалась разрушить его брак с Ирен. Дядя признался, что в течение года молчал и наблюдал, опасаясь усугубить ситуацию, но больше не собирался оставаться

в стороне. Он сказал Фрэнку, что Грейс забрала чертежи, надеясь окончательно испортить отношения между Элиотом и фирмой и сделать так, чтобы он не совался в Берлтон. И вот дядя Джеймс решил показать Грейс, что она перегнула палку. Он заявил, что с него хватит. Фрэнк страшно расстроился и испугался, он попытался успокоить дядю. Больше всего он хотел предотвратить их встречу в тот вечер, когда оба были взвинчены. В конце концов Фрэнк уговорил дядю Джеймса написать письмо, изложив свои условия. Он считал, что любой иной вариант лучше личной встречи. Дядя Джеймс вручил ему копию письма, а Фрэнк передал его мне. Вот оно. Сейчас я прочту письмо, а потом сожгу. Полиция тоже сняла копию, но не станет пускать ее в ход.

Он развернул лист гербовой бумаги и вслух прочел то, что написал старый Джеймс Парадайн в канун Нового года:

Дорогая Грейс, я видел, как ты взяла чертежи Элиота. Я знаю, ты нашла возможность вернуть их, но вопрос не закрыт окончательно. Думаю, будет лучше, если сегодня мы не станем встречаться. Поэтому я излагаю свои условия письменно.

1. Ты перестанешь вставать между Элиотом и Филидой. Какими бы разными они ни были, они очень привязаны друг к другу, а потому пускай улаживают собственные дела без дальнейшего вмешательства с твоей стороны.

2. В пределах определенного отрезка времени, но не позднее чем через два месяца, ты выразишь желание обзавестись собственной квартирой или домиком. На время войны я передам Ривер-Хаус госпиталю и перееду в квартиру в Берлтоне.

Если ты все-таки захочешь меня видеть, я буду сидеть в кабинете до полуночи. Но условия не обсуждаются. Советую подумать над ними до утра.

Лидия вздохнула:

— Он отправил тете Грейс письмо? Как?

— Фрэнк отнес его наверх, сунул под дверь и ушел. Я как раз проходил мимо. Мы разминулись в коридоре.

— Но ты не сказал…

Марк мимолетно улыбнулся:

— Как и Фрэнк, милая.

Он встал, подошел к огню, бросил бумагу на лежавшее в камине полено и посмотрел, как она чернеет и горит. Стоя там и глядя на пепел, по которому перебегали искры, Марк сказал:

— Интересно, что она затеяла, когда Элиот в половине двенадцатого услышал, как она закрыла дверь?

Спицы мисс Сильвер щелкали.

— Вероятно, мисс Парадайн намеревалась спуститься и повидать мистера Парадайна. Услышав, как за вами захлопнулась входная дверь, и поняв, что в прихожей мистер Рэй и мистер Пирсон, она, разумеется, вернулась в комнату.

Марк наклонился и подтолкнул полено ногой. Посыпался пепел, искры взлетели вверх, письмо исчезло. Он сказал:

— Вот что у меня не выходит из головы. Если бы тетя Грейс тогда спустилась и поговорила с дядей, все, возможно, пошло бы по-другому… и он остался бы жив.

Спицы щелкали.

— Бог весть, мистер Марк. Не нужно гадать, что могло бы случиться. Нельзя вернуть прошлое, но можно сделать так, чтобы оно не отравило будущее.

— Да, — согласился Марк и вновь присел на подлокотник кресла Лидии.

Элиот лаконично подвел итог:

— Значит, точка. А как насчет Альберта?

Марк приподнял руку и уронил ее на колено.

— Я долго за него боролся. Сказал полиции, что не стану подавать в суд, и у Вайнера камень с души свалился, когда он понял, что ему не придется замалчивать преступление. Ведь у нас нет свидетельств, указывающих на вину Пирсона. Альберт абсолютно прав: дядя Джеймс мог провернуть это и сам. Мы, конечно, знаем, что он не подменял камни… но знаем мы и то, что никаких доказательств нет, и уж не сомневайтесь, что Альберт как следует замел следы. В любом случае предположим, что улики есть — и что дальше? Мы окажемся по уши в той самой грязи, из которой что есть сил пытаемся выбраться. Тогда вмешался старый Босток и заявил, что я прав — дело чертовски неприятное, — и это еще мягко сказано. Так или иначе, он увел Вайнера… а Альберт собирается в армию.

Элиот коротко рассмеялся:

— По сути, он победил.

— Когда я договорился с инспектором, то пошел к Альберту и намекнул, что лучше ему признаться. Он так и сделал. Не знаю, насколько откровенно. Наверное, в основном он был честен, хотя, не сомневаюсь, постарался выставить себя в наилучшем свете. История довольно причудливая, но, готов поручиться, правдивая, ну или максимально близко к тому, так что особой разницы нет. У Альберта болела мать, и они страшно бедствовали. Он служил в фирме с хорошими крепкими связями, им приносили различные ценные вещи для переделки и починки. Он начал с того, что извлекал там и сям по камушку и заменял камнями похуже — не пластмассовыми, а настоящими, но полегче и пониже качеством. Затем он продавал камень, который стащил, и прикарманивал разницу между ним и подделкой. Альберт уверяет, что так происходит сплошь и рядом, — вот почему он знал все

ходы и выходы. Потом мать умерла, и он попал сюда. Альберт поклялся, что даже не думал о мошенничестве. Он собирался прилежно работать и добиться уважения, поскольку надеялся, что за честный труд ему заплатят больше, чем за темные делишки. К сожалению, всплыли факты из прошлого — появился некий приятель по имени Иззи. Альберт сказал, что Иззи его шантажировал. Честно говоря, этой истории я не верю. Полагаю, Иззи просто предложил провернуть сделку с бриллиантами тети Клары, а Альберт клюнул. Камни тогда высоко ценились на рынке, рвачи изрядно нервничали, когда задумывались о послевоенных налогах на капитал, и вкладывали средства в бриллианты. Камни тети Клары недавно были оценены, поэтому оценивать их вторично, даже ради завещания, в ближайшее время вряд ли стали бы. Альберт договорился с Иззи и стал ждать подходящей возможности. Он получил ее, когда в прошлом году дядя Джеймс заболел и лежал в постели. Альберту велели принести украшения из сейфа. Проще некуда. Он все сфотографировал, тщательно измерил, Иззи прислал поддельные камни, и Альберт заменил ими настоящие. Он очень гордится своими профессиональными навыками — я едва помешал ему прочитать мне лекцию по этому предмету.

Мисс Сильвер кашлянула.

— Впервые мое внимание привлек к бриллиантам миссис Парадайн тот факт, что хотя мистер Пирсон и располагал информацией практически по любому вопросу и с необычайным рвением делился тем, что знал, он, казалось, не имел никакого желания говорить ни о чем, связанном с его прежней профессией.

— Очень тонко подмечено, — вставила Лидия.

Мисс Сильвер покачала головой, скромно и с легким упреком:

— Нет, нет. Видите ли, алиби мистера Пирсона, разумеется, было очень подозрительным обстоятельством, но у молодого человека, столь решительно настроенного преуспеть в жизни, оно и впрямь могло получить невинное истолкование. То, что он сказал мистеру Рэю, — по большей части правда. Привлекательным мистера Пирсона не назовешь, в доме его не любили, и родные без сожаления предположили бы, что именно он навлек на себя неудовольствие мистера Парадайна. Собственно, вот в чем суть: если у секретаря был повод для убийства мистера Парадайна, алиби его компрометировало и даже наводило на определенные мысли, если бы удалось доказать, что оно ложное. Раздумывая о возможном мотиве, я, разумеется, вспомнила о бриллиантах и попросила, чтобы при открытии сейфа присутствовал эксперт.

— Очень, очень умно с вашей стороны, — вновь констатировала Лидия. — Мы думали, Марка в любую минуту арестуют. Это было все равно что стоять на краю глубокой пропасти и ждать, когда упадешь. Я никогда не переживала ничего ужаснее. А вы нас спасли.

Марк вновь положил ей руку на плечо.

Мисс Сильвер лучезарно улыбнулась:

— Похвала приятна, даже когда она преувеличена. Вряд ли мистеру Марку Парадайну и впрямь грозила серьезная опасность. Он был невиновен, в чем я не сомневалась с самого начала. Он пришел в ужас и скорбел по дяде, вины или раскаяния я в нем не заметила. Но попав в ваш дом, в первый же вечер я поняла: мистер Пирсон нервничал и отклонял любые попытки поговорить о ювелирном искусстве, а мисс Парадайн испытывала сильнейшую неприязнь к мистеру Рэю и собственнические чувства по отношению к миссис Рэй. Я всегда улавливаю чужие эмоции, и в моей работе это бывает полезно. Сильные чувства подобного толка указывают на мотив убийства гораздо вернее, чем конкретные улики. Я задумалась о мисс Парадайн — и одновременно о мистере Пирсоне. Мистер Джеймс Парадайн, отказавшись назвать имя человека, которого он обвинил, открыл путь любому, кто был хоть в чем-то виноват. Вскоре выяснив, что именно мисс Парадайн взяла чертежи, я по-прежнему думала, что, возможно, убийство совершила не она, а мистер Пирсон. Чем больше я размышляла о его алиби, тем более сомнительным оно казалось. После разговора с Полли мне уже с трудом верилось в невиновность секретаря, а когда мистер Джонс объявил, что камни подменены, это стало просто невозможно.

До сих пор Элиот Рэй молчал. Наконец он произнес:

— И все-таки он тут ни при чем. Или нет?

Марк вздрогнул. Лидия охнула.

Мисс Сильвер внимательно посмотрела на Элиота.

— Интересное замечание, мистер Рэй. Могу я спросить, чем оно вызвано?

Элиот подался вперед и спросил:

— Что Альберт делал в ванной?

— Я и сама задавалась этим вопросом, — призналась мисс Сильвер.

— У него не было никаких убедительных причин там находиться — если только он не ждал, когда мистер Парадайн выйдет на террасу. Альберт, думаю, просидел там не меньше пяти минут. Кого он караулил, если не мистера Джеймса Парадайна? Если он хотел поговорить, достаточно было открыть дверь кабинета и войти. Но он торчал у окна ванной и ждал. По-моему, ждать он мог только одного…

Мисс Сильвер слегка склонила голову.

— Да, вы правы. Но не забывайте о прямом указании мистера Фрэнка Амброза. Он видел, как мисс Парадайн вышла из комнаты невестки и столкнула брата с террасы. Чрезвычайно счастливое стечение обстоятельств для мистера Пирсона, чье присутствие в ванной следствие уже установило благодаря отпечаткам пальцев на оконной раме.

— Что же он там делал? — не отступал Элиот.

Мисс Сильвер продолжала вязать. Ряды становились все короче по мере приближения к кончику.