Вместе или врозь?
Шрифт:
— Ничего страшного, — пробормотала Нэнси, краснея.
— Ты покладистая, зато Питер выдал нам по первое число. — Оливия усмехнулась. — Он просил передать, чтобы ты начинала завтракать без него, он чуть позже к тебе присоединится.
Нэнси чувствовала, что сейчас ей кусок в горло не полезет, но Оливия уже вела ее к столику у окна.
— Спасибо, Оливия. Но мне только кофе, — попросила Нэнси.
Оставшись одна, она стала смотреть в окно. Утро было ясным, на чистом голубом небе ни облачка. Возможно, мне не стоит дожидаться Питера, который
— Доброе утро.
Нэнси вздрогнула и повернула голову. Перед ней стоял Филипп.
— Не возражаешь? — Не дожидаясь ответа, он сел напротив. — Ты извини меня за вчерашний вечер, я не должен был вываливать на тебя свои проблемы. Это было нечестно с моей стороны.
Нэнси пожала плечами.
— Мне очень жаль, что у тебя не получилось со вторым браком.
Первое, что бросилось в глаза Питеру, когда он вошел в ресторан, это то, как Нэнси смотрит на бывшего мужа. В ее взгляде сквозила нежность, в больших голубых глазах светилась теплая улыбка. Питер сжал кулаки, ему нестерпимо захотелось схватить Филиппа Дойла за шиворот и врезать ему как следует. Как Нэнси может любить этого человека после того, как он бросил ее? Боль, которую этот мерзавец причинил ей, до сих пор стоит в ее глазах, но, несмотря на это, она простила его и встаёт горой на его защиту при малейшей критике в его адрес. Черт возьми, она даже чувствовала себя виноватой перед Филиппом за вчерашнюю ночь! Она недаром помянула предательское поведение своего тела, имея в виду любовные утехи с ним, с Питером.
Питер нервно провел рукой по волосам, злясь на себя за ревность. Ведь он предвидел ход событий, знал, что Нэнси все еще любит бывшего мужа. Но, помня об этом, все же надеялся, что Нэнси не захочет вернуться к Филиппу. Сейчас же, глядя, как воркуют эти два голубка за завтраком, Питер мог ругать только самого себя за то, что оказался дураком.
— Вы очень мило смотритесь со стороны. — Он нашел в себе силы улыбнуться.
Нэнси подняла на него глаза. Бледность ее лица могла поспорить с белизной кашемирового джемпера. Солнечные лучи падали на ее волосы, придавая им огненный оттенок.
— Я как раз извиняюсь перед Нэнси за то, что морочил ей голову своими бракоразводными проблемами вчера вечером, — дружелюбно сообщил Филипп. — Мне нужно было поплакаться кому-нибудь в жилетку.
— Я уверен, что Нэнси не возражала, — сухо заметил Питер, садясь.
— Так наш ужин, назначенный на завтра, состоится или нет? — неожиданно спросил Филипп, обращаясь главным образом к Нэнси. — Я узнал, что здесь есть чудесный ресторанчик, где…
— Может, перенесем ужин на другой день? — перебила она. — Честно говоря, я устала, у меня много дел на ферме.
Филип был разочарован, но не стал уговаривать ее, как в прошлый раз. Питер промолчал.
— Ты не возражаешь, если я сегодня приеду к тебе со своей группой
— Приезжай.
Нэнси было все равно. Она думала, что присутствие Филиппа будет портить ей настроение, но оказалось, что она больше страдает от взглядов Питера, которые тот бросал на нее.
Оливия принесла кофе и тосты.
— А вы, джентльмены, что будете?
— Мне полный завтрак, — попросил Филипп. — И кофе.
— А я ухожу через минуту, — сказал Питер. — Меня ждет работа.
Филипп улыбнулся.
— Значит, я не единственный, кто должен работать в уик-энд?
Питер не обратил внимания на его реплику и спросил Нэнси:
— Тебя подбросить до твоей машины?
— Спасибо, не нужно, я хочу пройтись. — Нэнси старательно избегала его взгляда.
— Тогда до встречи. — Питер встал, аккуратно задвинул свой стул и ушел.
— У вас все в порядке? — полюбопытствовал Филипп, которого насторожила холодность прощания.
— Да, — буркнула Нэнси, наливая себе кофе.
— Брось, я ведь не слепой! Вы что, поссорились?
— Это не твое дело.
— Согласен, но я забочусь о тебе, дорогая. — Филипп помолчал. — Ты сказала ему, что не можешь иметь детей?
— Если для тебя дети самое главное на свете, то это не значит, что и другие мужчины так думают.
Произнося эти слова, Нэнси пыталась убедить себя в том, что это именно так, но они не нашли отзвука в ее душе.
— Разумеется.
— В любом случае, я ничего не сказала ему, — после некоторого колебания призналась Нэнси. — Так что и ты не говори ему об этом.
— Не волнуйся, я буду нем как рыба, — пообещал Филипп.
— Так же, как с моей помолвкой? — с сарказмом уточнила она.
— Я ничего не говорил Питеру. — Филипп выглядел смущенным. — Правда, я упомянул об этом в беседе с Дениз, когда мы сидели с ней здесь за утренним кофе. Думаю, официантка случайно услышала…
— И через час об этом знал уже весь городок. — Нэнси вздохнула. — Так что, пожалуйста, больше никаких случайностей за кофе. Это моя жизнь и мое дело, — подчеркнула она.
— Мне кажется, если ты собираешься выйти замуж за Питера, тебе следует сказать ему правду. Когда речь идет о браке, вопрос о детях становится чуть ли не самым важным.
— Нет, главное в браке — любовь, — не согласилась Нэнси.
— Но если ты уверена в чувствах Питера, то почему до сих пор ничего не сказала ему?
Нэнси промолчала, поскольку не могла ответить, что в этом нет необходимости, так как она не собирается выходить замуж за Питера. Он не любит ее. А в том, что они провели ночь вместе, виновата она сама. Даже проснувшись сегодня утром, она еще посмела мечтать о том, чтобы их липовая помолвка оказалась настоящей!
— Но, прежде чем ты скажешь ему об этом, — занудствовал Филипп, — тебе следует знать кое-что. Вчера вечером я разговаривал с его бывшей пассией. Ваша помолвка расстроила ее.