Вместе навсегда
Шрифт:
– А Драко?Северус совсем ничего не рассказывает про своего крестника.
Я улыбнулась. В жизни Малфоя – младшего тоже наконец-то наступила белая полоса.
– У него все хорошо. Он наконец-то сделал предложение Астории,и через две недели мы приглашены на свадьбу в Малфой-мэнор.Люциус получил десять лет в Азкабане ,а Нарцисса стараниями Гарри Поттера была оправдана, и сейчас спокойно готовится к свадьбе сына.
– Как у вас молодых все быстро,-хрипло засмеялся бывший директор,-вроде вот только первый раз переступили порог школы, а уже скоро ваши дети прибудут сюда за знаниями. Гермиона
«Моими детьми». Хотя, по сути, так и есть, за годы, прожитые бок о боком с этим великим человеком, он стал для нас больше чем просто директором. И мы поистине можем считать его своим отцом, а он нас своими детьми.
– Директор, вы не представляете, как вас не хватает, словно кусок сердца вырезали.
– Гермиона,не оглядывайтесь назад. Идите всегда только вперед. Я безумно рад, что моим последним выпуском должны были стать именно вы. Самый сильный выпуск столетия, собравший смелых и отважных ребят, готовых отдать жизни за родную школу,воедино.Для меня было честью сражаться с вами рука об руку против сил зла. Моя смерть не была напрасной, темный Лорд повержен,-теплота души этого человека была неизмеримой.
– Для нас было честью сражаться под вашим началом, профессор,-проговорила я.
– Думаю, ты устала, за сегодняшний день ,Миона.Ступай в свою комнату. Теперь ты знаешь маленькую Тайну кабинета Северуса,если захочешь поговорить ,просто приходи,я,думаю, директор согласится сделать дубликат ключей для своей жены.
– Конечно Альбус,-кивнул профессор Зельеварения,-Возвращайся в комнату ,но по дороге проверь спальни Гриффиндора.
– Хорошо. До свидания, Директор,-я покорно кивнула и удалилась из кабинета.
– До свидания, Гермиона ,-пронеслось мне в след.
– Чудная девочка, береги её,Северус,-сказал Дамблдор,после того как Гермиона скрылась за дверью кабинета.
– Конечно, Профессор. Я не просто люблю её,я обязан ей жизнью. Если бы не Миона,я был бы мертв. До сих пор удивляюсь, как она сама смогла разработать противоядие против яда Нагайны.
– Девочка оказалась умнее нас всех и не пошла в стан врага не подготовленная. Она заслужено получила звание Героини Войны.
Воспоминания Снейпа перенеслись на два года назад.Он попал в больницу святого Мунго в крайне тяжелом состоянии . Противоядие обезвредило органы, но яд успел сильно повредить структуру органов.Резкая, неимоверная боль распространялась по телу директора Хогвартса. Он был на грани бреда и смерти. Второй вариант казался ему тогда самым простым и своевременным.
Но судьба сжалилась над ним, и непонятно за что даровала ему второй шанс на жизнь. Спустя каких-то три недели после укуса ядовитейшей змеи профессор пришел в сознание. Первым кого он увидел возле своей кровати была бывшая гриффиндорка –Гермиона Грейнджер.Вид у нее тогда был не ахти: Спутанные ,неимоверно кудрявые волосы, бледное лицо и большие круги под глазами от недосыпа. Неужели она тут ночует? это вопрос заволновал тогда профессора.
Девушка спала прямо на стуле, держа на коленях какую-то книжку.Северус не удержался и слегка коснулся её руки, и она тут же открыла глаза. На глазах бывшей ученицы блеснули слезы, и она бросилась
После этого дня Миона стала ежедневным посетителем в палате Снейпа.После стройки в Хогвартсе она на пару часиков заглядывала в больницу, принося мужчине свежую газету, новые книги, домашнюю выпечку. Каждый день в его палате стояли свежие полевые цветы. Профессор как мог строго держался с Грифиндоркой,но в конце концов сдался. Никто не проявлял о нем столько заботы, сколько эта девчонка. Оказалось у них очень много общих тем. Из её рассказов он узнал, что пропустил за время своей комы. Тогда он и сам не понял, почему его обрадовал тот факт, что с Роном они остались просто друзьями. Рыжий никогда не был ей достойной парой. Слишком глуповат и мешковат.
Почти перед самой выпиской Слизеринский декан решил, наконец, поговорить с бывшей студенткой.
– Гермиона,присядь, пожалуйста,-призвал он к себе девушку, поливающую цветы в палате.
Девушка покорно села на больничную кровать, сложив руки на коленях. Ее взгляд был опущен куда-то вниз.Северус недоумевал: Она стесняется или просто боится на него посмотреть?
– Завтра меня выписывают,-начал он.
– Знаю,-неожиданно перебила она, заправляя за ушко выбившуюся из хвостика прядь..
– Я вернусь в Хогвартс,ты наверное продолжишь учебу уже в университете.
– Этот год я буду помогать с реконструкцией, а вот уже на будущий задумаюсь об учебе.
На последних словах её голос стал тише.
– За эти два месяца, я познакомился с совсем другой Грейнджер.И надеюсь ,что хоть иногда смогу рассчитывать на вашу компанию одинокими вечерами.
Девушку горько усмехнулась, ее глаза потухли:
– Конечно, профессор.
Во время ремонта замка, девушка частенько апарировала в дом бывшего Профессора помогая ему с реабилитацией.
И вновь они читали, играли в шахматы,спорили,и готовили еду. Гермиона взялась учить взрослого мужчину, как правильно печь пироги, варить супы и жарить оладьи.
С каждым днем Северус осознавал ,что не сможет в скором времени расстаться с этой девушкой. Он привык к ней, кажется, он полюбил её. Именно она приносит в его дом счастье и радость ,дополняет ту часть его ,которой не хватает.
В один из зимних вечеров, когда за окном бушевали морозы и вьюги, сидя перед камином Северус убрал из рук гриффиндорки книгу и под её непонимающий взгляд упал перед девушкой на одно колено, попросив остаться в этом доме навсегда.
И теперь просыпаясь каждое утро, он благодарил бога за этот подарок свыше.
========== Трудно отпускать. ==========
В открытое окошко ворвался холодный уличный воздух. Гермиона невольно поежилась от прохлады и приоткрыла глаза, поднимая взгляд на старинные деревянные часы, висящие в правом углу комнаты. Они показывали ровно девять часов. Оставалось каких-то полтора часа до первого завтрака в этом учебном году, после которого все учителя и ученики отправлялись на уроки.
Хочешь, не хочешь ,а вставать придется. Гермиона собралась с духом и начала потихоньку выползать из-под теплого убежища, то есть одеяла. Но неожиданно её смяли в охапку и прижали себе.