Вместе с тобой
Шрифт:
– Какого чёрта ты творишь, Картер? Если это какая-то новая тактика, то пора начать действовать. За спиной пять раундов, а твоё лицо похоже на дерьмо смешанное с кровью. Соберись, твою мать!
Вероятно, ему ещё не сообщили главные новости, ставшие причиной опущенных рук. Я сдался, абсолютно сдался. Без неё, не могу и слова сказать, не употребив всю брань, скопившуюся на языке. Стискиваю челюсть и закрываю глаза. Никто не виноват в том, что сделал я. Никто не заслуживает того, что так норовит выйти наружу из моего рта. Единственный человек, на которого стоит злиться и кого стоит винить – я
Последующие раунды ничего не меняется. Зак добивает, а я позволяю случиться неизбежному. Все мысли начинаются с Лизи, ею же завершаются. Её последний образ, когда она снимает кольцо, кладёт его на стул вместе с ключами и скрывается за дверью, протащив за собой чемодан – плотно засел в голове. Воспоминания тянут ко дну, потому что киноленту дополняет её крик:
– Убирайся!
Это последнее, что вижу и слышу, замертво падая на ринг. Закрываю глаза и погружаюсь во тьму. Это закончилось.
Глава 12
Лизи
Всю дорогу от квартиры провожу в слезах: я плакала в такси, плакала в отеле, когда снимала номер, чем привлекала лишнее внимание, консьерж даже дал свой платок, получив благодарное невнятное бурчание. Я продолжала плакать всю ночь и утро. Мне и самой интересно, когда поток слёз всё же исчезнет, но он нескончаемый. Джаред не хочет ребёнка, а я не могу от них избавиться. Они не виноваты. Они были созданы в любви, по крайней мере, с моей стороны. Я не знаю, как сообщить об этом родителям и уж точно не знаю, как рассказать им то, что Джаред их не желает. Стыдно посмотреть в глаза семьи из-за того, что я была настолько безрассудна.
– Мы есть друг у друга, мы справимся, – утешаю то ли себя, то ли крохотные жизни внутри, поглаживая живот.
Теперь Джаред занимает лидирующую позицию, кого хочу видеть в последнюю очередь, разве что уступая пьедестал Артуру. Я добавляю его номер в чёрный список просто так, сама не понимаю, зачем это делаю. Он не позвонил ни вечером, ни ночью, ни утром. Глупо ожидать, но, таким образом, я хотя бы немного заглушила ненависть в сердце.
Телефон начинает звонить уже третий раз, и это тот, что принадлежит отелю. Он не мог меня найти. Такое ему неподвластно, только за исключением, если Джаред не начал дружить с ФБР. Только после четвёртого звонка, решаюсь снять трубку.
– Мисс Майерс? – женский голос, который принадлежит девушке, выдавшей ключи, узнаю сразу.
– Да.
– Спрашивают вас.
Холодок пробегает вдоль позвоночника. Я не хочу, чтобы он был тут.
– Кто?
– Молодой человек.
– Я никого не жду.
Девушка передаёт мои слова, на что слышу шорохи и настойчивый голос, который узнаю сразу. Это не Джаред, это Люк, и если это способ узнать о моём самочувствии, то он с треском провалился.
– Я сама перезвоню, – сообщаю я, но девушка издаёт что-то похожее на визг.
– Лизи, впусти. Я не для того, чтобы мерить вас. Я один.
Конечно, он просто вырвал у неё трубку. Будь на её месте и видя перед собой Люка, я бы отдала всё добровольно и сразу.
– Чего ты хочешь?
– Впусти, он не знает, что я нашёл тебя.
Тяжело выдыхаю.
– Пусть пропустят.
Следом слышу, как мои слова
Быстро умываю лицо холодной водой, стараясь привести себя в порядок, приняв пальцы за расчёску. Идея оказалась не самой лучшей, потому что волосы как были спутаны, так и остались в таком положении. Они похожи на птичье гнездо. Собираю эту груду сена в пучок на макушке и стараюсь улыбнуться отражению. Выходит криво, я похожа на Джокера.
Когда открываю дверь, встречаюсь с тревожным взглядом Люка. Он с сожалением смотрит на меня, от чего становится тошней.
– Не надо, – отрицательно кручу головой. В любом случае, виноваты оба, хоть кто-то из нас должен был позаботиться о защите.
– Хрен с ним, если он не желает этого, а может и желает, но боится. Лизи, это такое счастье.
Закрываю дверь и топчусь в пороге.
– Ага, быть матерью одиночкой в двадцать лет большое счастье.
– Не думай об этом. Подумай о положительных сторонах. Моя мама не могла забеременеть одиннадцать лет, ты только представь, одиннадцать чёртовых лет! Ей все врачи говорили, что она бесплодна.
– У неё был ты.
– Это и был я, – выдыхает он. – Она не могла забеременеть одиннадцать лет мной, а ты расстраиваешься. Даже не смей думать о таких глупостях и об аборте.
– Я не сделаю аборт, это убийство.
– Только представь, сколько пар мечтает о ребёнке, но не может иметь детей. Сколько пар пытаются, но получают желаемое лет так через одиннадцать. Не делай поспешных выводов о нём. Он напуган. Кто не испугается беременности в таком возрасте? Безмозглые? Вы, конечно, оба думаете, что вся жизнь впереди, но можно жить и с детьми.
– Я не хочу об этом говорить, – не скрывая раздражения, фыркаю я.
– Можешь злиться, я всё равно скажу. Он потерян и боится, пойми его тоже.
– Он не боялся расстёгивать ширинку и не предохраняться, почему я должна понимать его, когда он не понимает меня?
Люк вздыхает и гладит меня по голове.
– Прекрати быть такой упёртой, это погубит вас. Кто-то должен быть мудрей, почему этим человеком не хочешь стать ты?
– Потому что он сделал мне больно! – слёзы предательски сбегают по щекам, а тело начинает дрожать. Я не могу забыть его слова.
– Я не прошу прощать и бежать к нему прямо сейчас. Дай ему помучиться, он должен сам всё понять и осознать. Я даже не пытаюсь вас мирить, решать только тебе. Я тут, потому что знаю и хочу убедиться, что ты не совершишь ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь.
Люк прав. Многие пары прибегают к процедуре ЭКО, и даже она не всегда способна помочь. Семьи рушатся из-за таких случаев, лишь единицы принимают ношу и проживают жизнь вдвоём, либо взяв приёмного ребёнка. Благодаря подобным мыслям, сердце сжимается до острой боли. Если бы мы были на месте одной из пар? Я всегда просила маму сестрёнку или братика, но родители ловко увиливали от темы. Тогда я ничего не понимала, но сейчас хочу спросить, почему у меня всё-таки нет кого-то ещё. Они могли позволить себе второго ребёнка, мы не бедствуем, да и я желала и лелеяла мечту, которая так и не сбылась.
Конец ознакомительного фрагмента.