Вместе с тобой
Шрифт:
Альберт ещё услышал горестные крики, увидел, как Солтэн кинулся к нему, отбрасывая окровавленное оружие. Падая на колени, маркиз пытался зажать руками рану, пачкая свою белоснежную рубаху в крови противника, по его щекам почему-то текли слёзы. Он слишком поздно понял замысел герцога. А на лице Берского появилась совершенно глупая счастливая улыбка.
– Я иду, Флер… Забирай…– тихо прошептали холодеющие губы Альберта, уже покрытые кровавой пеной. Последнее, что он увидел осколком угасающего сознания – огромные глаза цвета горького шоколада на любимом бледном лице. Она
Трое мужчин всё ещё пытались привести его светлость в чувство, отчаянно надеясь каким-то чудом вернуть племянника короля к жизни. Какое там… Нельзя вернуть того, кому смерть оказала честь.
Молодой красавец лежал на холодной земле на спине с широко раскинутыми руками. Каштановые локоны свободно разметались по широким плечам. На красивых губах застыла неуместная счастливая улыбка... Широко распахнутые потухшие ореховые глаза вглядывались в низкое хмурое нависшее небо. Душа его светлости герцога Альберта Берского уже ушла за той, кого он любил больше жизни. За Флер…
Где-то там, за гранью возможного, они, наконец, будут вместе. Где-то там их путь только начинается…
Эпилог
Итак, когда все временно и тлен,
Как и любви уйти от перемен?
У. Шекспир
Высокий умопомрачительно красивый молодой человек стоял напротив огромного портрета в кабинете Фернана, не отрывая от картины необычно тёмных красивых глаз, обрамлённых длинными, изогнутыми ресницами. Его каштановые локоны красивыми волнами лежали на плечах с идеально прямым разворотом. У мужчины была особенная аура. От него веяло властью и величием. С картины на него смотрели молодые король и королева Эборна. У её величества были такие же раскосые глаза цвета горького шоколада, как у молодого человека.
Мастер запечатлел венценосных супругов в полный рост. Королева стояла за креслом, в котором сидел его отец. Её тонкие руки спокойно лежали на его расслабленных плечах. На красивых лицах застыли лёгкие счастливые улыбки, в глазах горел огонь любви. У ног королевы лежал устрашающих размеров серо-голубой пёс. Губы принца изогнулись в лёгкой улыбке – он помнил его…
Художник обладал недюжинным талантом. Казалось, вот сейчас королева сойдёт с холста и обнимет сына тёплыми мягкими руками, прижмётся полными губами к его лбу в родительском поцелуе, окутает его своим ароматом…
Как всегда, Ричард не мог заставить себя отвернуться и отойти от портрета. Ему рассказывали много раз, какой была его мать. Но, почему–то принцу всегда казалось, ни один рассказ не мог описать её и близко к оригиналу. Только она, самая удивительная женщина, делала его сложного, властного отца счастливым… Ричард никогда не видел его с такой улыбкой, как на портрете. У короля было много женщин за последние двадцать лет, но ни одной из них он не улыбался так, ни одну не захотел сделать своей супругой и королевой… Малый трон всегда стоял пустым рядом с троном
– Здравствуй, мой мальчик, – властный голос его величества вернул Ричарда в реальность, оторвав от разглядывания портрета.
Фернан стремительно подошёл к сыну и, обняв, притянул к себе.
– Ты так на неё похож… и не только внешне, – отстранив от себя наследника, король словно ощупывал взглядом красивое лицо, – Когда ты едешь?
– Думаю, завтра на рассвете, если ты не возражаешь.
Король не хотел отпускать от себя сына. Разлуку с ним Фернан всегда переносил с большим трудом. А от этого страдали все обитатели Эрителла.
– Не хочу, чтобы ты уезжал. Ты же знаешь, мне это не нравится!
– Отец, я слишком давно не видел Нэвила. Я соскучился. Я быстро, обещаю, – голос принца звучал спокойно и настойчиво.
– Хорошо, – недовольно согласился король, – Только не задерживайся. Нам надо выбрать тебе невесту. Вон, портретов сколько понаприсылали. Скоро начнут сами во дворец ломиться, – довольно хмыкнул, открыто любуясь красивым сыном.
От последнего высказывания у Ричарда свело челюсти, и он брезгливо поморщился.
– Отец, мы же уже говорили.... Я пока не хочу. Ты ведь тоже не юношей сопливым женился, – Ричард лукаво улыбнулся, заставляя появиться озорные ямочки на щеках, – У меня ещё много времени.
– Времени всегда мало… – в голосе Фернана засквозила тоска.
– Отец… я хочу, чтобы как у тебя с мамой. Хочу, чтобы вот так… – Ричард кивнул красивой головой на портрет, – Чтобы искры из глаз, и счастье до неба…
Фернан вздохнул:
– Это тяжело, сын…
Принц тут же приобнял отца:
– Я знаю… Но ради этого стоит жить.
– Ради этого даже стоило умереть… – король с оттенком тихой печали вспомнил его светлость герцога Альберта Берского, – Но не все могут себе это позволить… Я приказал погрузить в твою карету мой подарок Нэвилу, – в своей манере Фернан резко поменял тяжёлую тему, – Будь поаккуратнее с ним.
– Но отец! Я же хотел верхом! – тут же возмутился Ричард.
– Исключено! – отрезал король, – Или так, или никак! И даже не надейся провернуть свой трюк, как в прошлый раз. Я приказал Элвину проследить. Никто не уступит тебе свою лошадь! И не подставляй людей. Того, кто ослушается, отправлю на плаху. Понятно?
– Понятно… – тяжело вздохнул принц, – Ты забываешь, что я уже не мальчик. Ты душишь меня…
– Ага, когда-то я это всё уже слышал, – усмехнувшись, Фернан положил тёплую холёную ладонь на щёку сына, провёл большим пальцем по в меру пухлым, красиво очерченным её губам, – Иди, мой красивый мальчик. И поскорее возвращайся. Не заставляй меня нервничать. Ты знаешь, чем это заканчивается.
– Знаю, – опять вздохнул Ричард.
Он знал. В прошлый раз принц задержался в гостях у короля Ростана – своего любимого дяди. Так Фернан прислал за отпрыском вооружённый до зубов отряд с приказом немедленно вернуть семнадцатилетнее дитятко домой. Принц улыбнулся. Если и был, кроме Флер, кто-то, кого несносный король любил, то это его единственный сын. И он потерпит.