Вместе
Шрифт:
– Можете смотреть, сколько вам потребуется. Мы его можем видеть, а он нас – нет, – сказала Анна.
Мне казалось, что мы с Диланом не дышали, пока дожидались первого взгляда на мальчика, который мог стать нашим. Который станет нашим, поправил я себя.
Когда женщина отступила назад и начала
Ладонь Дилана легла на стекло, как будто он мог подобраться ближе.
– Как его зовут? – спросил он.
– Эйден, – ответила она, и когда маленький мальчик уронил свой карандаш и повернулся, чтобы поднять его, мое сердце остановилось, а Дилан вцепился в меня сильнее.
Крошечными пальчиками, которые подходили его маленькому двухлетнему возрасту, Эйден поднял карандаш, его светлые кудряшки подпрыгнули над его ушками. А затем он поднял взгляд, прямо на нас, хотя понятия не имел, что мы стояли здесь, и улыбка с ямочками озарила его лицо.
– Боже мой, – прошептал Дилан. – Он – само совершенство.
– Так и есть, – кивнул я, слезы закололи мои глаза. Просто нереально, насколько он был похож на молодую версию мужчины рядом со мной. Он не был похож на мальчика, чья мать умерла от передозировки только позавчера, оставив его в доме полном грязи и странных мужчин. Нет, Эйден был невинен, каким и был Дилан.
И вот просто так, недостающий кусочек, который мы искали так долго, внезапно встал на свое место. Я не сомневался, что мы смотрели на нашего ребенка. Это ощущение правильности, которое я испытал только однажды, когда впервые встретил Дилана, разрывало мою грудь, а сердце переполнилось и затопило эмоциями, которые проносились по моему телу в данный момент.
Когда я оглянулся на Дилана, который наблюдал за Эйденом с изумленным выражением на своем лице, слеза выскользнула из
– Это наш сын, – прошептал я, и он кивнул в мои губы, когда они мазнули по его виску.
Эйден подбежал к воспитательнице, держа карандаш так, будто он выиграл приз, и она счастливо приняла его и поменяла на новый цвет. А затем он вернулся к рисунку, его маленькая ручка двигалась туда и обратно широкими движениями.
Я наблюдал за ним, запоминая, такое ощущение, что несколько часов, очарованный каждым выражением его лица и тем, как ему нравилось бегать по комнате, с гоняющейся за ним женщиной. Он был веселым ребенком, вовсе не замкнутым, застенчивым, чего мы ожидали от ребенка, на которого уже повлияла жизнь.
Дилан глубоко вдохнул. Пришло время. Пришло время открыть эту дверь и войти в следующую главу нашей жизни.
Ладонь Анны легла на дверную ручку, и она терпеливо ждала, когда мы дадим ей отмашку.
Я снова перевел взгляд на Дилана, и на его лице не было сомнений, никакой нервозности в его теле. Та решимость в его глазах оставалась по–прежнему на месте, как и та же эмоция, которую я видел, когда он смотрел на меня – любовь. Несдержанная, нерушимая, неоспоримая любовь. Этот взгляд, я знал, был отражением моего собственного.
Я поцеловал его, мои губы нежно встретились с его, и даже это легкое касание отправило по моему телу дрожь.
Я отстранился и улыбнулся.
– Готов познакомиться с нашим сыном?
– С огромным удовольствием.
А потом, вместе, мы перешагнули порог открытой двери, чтобы обнять наше будущее.
КОНЕЦ