Вместить в ладони бесконечность
Шрифт:
Все-таки оставалось ощущение, что все происходящее было иллюзорным, неправдоподобным и напоминающем чью-то шутку.
– У вас очень странная трудовая книжка, – прервал его сомнения Данислав Юльевич. – Вы толком нигде не поработали. Интересно знать почему.
Макс почувствовал легкое чувство стыда и смущения. Ему было все равно, когда рассуждали или иронизировали на тему его трудовой биографии, это его жизнь и ничья больше, и смело можно посылать на хрен тех, кто пытался читать нотации или учить как нужно работать в жизни. Да и вообще, как нужно жить современном здоровому парню в двадцать пером веке в огромном уральском мегаполисе. Но несмотря на твердую позицию в отношении работы и всего,
Иначе говоря, бездельником.
Проще говоря – неудачником.
Неудачником, потому что он не смог быть как все и попытаться работать как все.
Он никому не нужен, читалось в глазах некоторых. И девушки у него нет по такой же причине. Кому нужен такой?
И главный его минус – ТАКОЙ НИКОГДА не сможет стать НОРМАЛЬНЫМ отцом ХОРОШЕГО ребенка.
Приговор вынесен, господа присяжные. Расходимся.
Ошибка была в одном. Девушка у него есть. И девушка классная – красивая, с ногами от ушей и поразительно умная для такой внешности. Другой вопрос, насколько он нужен был ей.
– А вы не любите отвечать на этот вопрос, – ответил за него Данислав Юльевич, после секундной заминки Макса. – Вас он раздражает.
Он акцентировал последнее слово. И попал в точку.
– Да, я не люблю об этом говорить. Правда. Именно поэтому я и спрашивал, действительно ли я вам подхожу.
– Мне неинтересна ваша прошлая биография. Есть только один вопрос – родственники у вас остались?
Как верно подмечено – остались. Действительно остались – родители. Родная мать и отчим. Отца он помнил смутно, а в последние лет десять своей жизни ничего не знал о его существовании, впрочем, как и отец вряд ли знал что-либо о взрослом сыне, разве то, что тот жив и относительно здоров. Мать иногда звонила, но в целом и ей было наплевать на сына. Она себя воспринимала чем-то вроде инкубатора – родила, воспитала до совершеннолетия и – «до свидания, сынуля»! Про отчима можно и не говорить. Какая это родная кровь?
– Родственники есть. Мама. Чисто теоретически есть отец, но я его давно не видел.
– И все?
– И все.
Заведующий почему-то остался доволен минимальным количеством родственников.
– Что ж, я вас понял. Вот ваши паспорт и трудовая книжка.
Макс покорно взял документы и убрал в свою сумку, которую так и не снимал с плеча.
– Теперь пару инструкций. Ваше рабочее место располагается здесь, в холле, – заведующий указал на сиротливо стоявший столик в самом темном углу холла, практически незаметный. Поверхность стола была пустой, если не считать оставленных там кем-то двух ручек и карандаша, давно не видавшего точилки. – Я вам выдан ноутбук, благодаря которому вы сможете работать и заводить необходимые данные, а также радиотелефон. По сути, как я уже говорил, с ними вы сможете передвигаться где угодно, и сидеть где захотите, хоть в детском домике в игровой на втором этаже. Радиотелефон берет везде, даже на площадке, но стоит вам выйти за территорию, как сигнал пропадет. Потому за ворота я вам не рекомендую выходить. Вам будут звонить, вы будете отвечать на вопросы и записывать нужную информацию, если это потребуется. Периодически в садик, как я уже сказал, приходит бухгалтер. Она сверяет отчетность по зарплате и считает расходы на электроэнергию и прочее. Я практически здесь не появляюсь.
Хороший работник, подумал Макс, стараясь не выдать свое удивление после сказанного заведующим.
– Иногда в садик возможно будут
Собеседование с детьми? Да он шутит?
– Теперь можете подписать трудовой договор. Один экземпляр останется у вас.
Макс достал из сумки ручку, пробежался глазами по пунктам, отметил весьма неплохой оклад (фотографиями столько не заработать уж точно) и готов был подписать, но взгляд скользнул по режиму работы.
– Простите…
Режим гласил однозначно – время работы с 8:00 до 23:00, шесть дней в неделю, воскресенье выходной.
– Вас что-то не устраивает?
– Режим работы… Он…
– Необычный, правда?
Данислав Юльевич, казалось, насмехался над ним.
– Это еще мягко сказано.
– Вы не будете подписывать?
Заведующий оставался равнодушным, его ничуть не смущала реакция Макса. Будто вообще все это смешная шутка. Вот только Максу было не до смеха.
– Но почему всего один выходной? И время работы тринадцать часов в день! Даже обеденное время не указано.
Данислав Юльевич улыбнулся.
– Я думаю этот график вам подойдет как нельзя лучше. Дело в том, что садик можно оставить закрытым только на один день, когда есть уверенность, что никто сюда не позвонит и не придет. При этом в течение вашей, так скажем, смены, вы можете заниматься абсолютно всем – читать книги, смотреть фильмы, даже вздремнуть. Главное, не пропускать звонки и встретить гостей, если таковые соблаговолят прийти. Ну, и из некоторого уважения к коллегам, не бездельничать, когда здесь будут работать бухгалтер или я.
Макс ожидал услышать многое, но только не такое. Он скорей бы поверил, если заведующий забрал договор и сказал «простите, это какая-то фантастическая ошибка вышла с графиком работы», но не такой ответ.
Вы можете заниматься абсолютно всем.
Это могла быть работа мечты….
Даже вздремнуть.
Но такой подход ему не очень-то нравился. Он оставался пленником детского сада и пока что не совсем понятной и адекватной для него работы на шесть дней, имея в наличии всего один выходной в неделю. О да, оклад был хороший, очень хороший, но он не давал право в буквальном смысле хоронить его в этих пестрых стенах с чьими-то брошенными игрушками.
И кукла. Ты совсем забыл про ту неправдоподобно красивую куклу, которая куда-то исчезла с подоконника, хотя в садике никого не было. Наверное, никого не было, но кто его знает…
Да, про куклу он действительно забыл.
Детский сад и вся эта ситуация казались настолько странной и отталкивающей, что больше всего сейчас хотелось отсюда уйти и никогда не возвращаться. Но в то же время в его голове зрело сильное желание остаться здесь и просто ПОПРОБОВАТЬ. Ведь это та самая нормальная постоянная работа, о которой он подсознательно мечтал последние десять лет, и из-за отсутствия которой у него начинали развиваться комплексы перед немногочисленными друзьями.
Вот только работа как раз не была НОРМАЛЬНОЙ. Она была только постоянной.
Все же, если только попробовать…
И Макс поставил свою подпись в трудовом договоре. Он заметил, как Данислав Юльевич, глядя на подписание договора, криво улыбнулся.
– Я почти не сомневался, что вы подойдете, – сказал ему заведующий, убирая документы себе в портфель.
– Почему же? Судя по моей трудовой книжке, я оболтус.
– Иногда, молодой человек, оболтусы гораздо умнее и профессиональнее некоторых работников. Что ж, оставайтесь на связи. В любой момент могут позвонить. Ну, а мне пора.