Вместо улики
Шрифт:
– Это уж слишком, – произнес Вульф. Я с удивлением посмотрел на него. Вместо благодарности за спасение он готов был лопнуть от злости. – Эта штука чуть было не попала мне в голову. Если мистер Пур и мешал кому-то, то я-то тут при чем?
– Ради Бога! – сказал я. – Это же нелогично. Никто вас не хотел убить. И разве я не говорил вам «выйдите»?
– Ладно, – поднялся он на ноги. – Я иду спать… Спокойной ночи, мисс Вардис, – поклонился Вульф Элен. – Спокойной ночи, сэр, – сказал он Джо.
– Арчи, – обернулся он ко мне. – Убери оставшиеся капсулы
С этими словами Вульф вышел за дверь.
– Вот это человек! – восхитился Джо. – Он даже глазом не моргнул, когда штука взорвалась и крышка пролетела у него прямо над ухом.
– Да, – ответил я. – На него иногда находит. Вот сейчас, например. Вместо того, чтобы вытряхнуть из вас все, что вы знаете, он даже не сказал, как вам поступить. Сообщать ли в полицию? В этой ситуации я бы посоветовал этого не делать… Пошли. Здесь трудно поймать такси, а мне все равно надо отогнать машину в гараж. Я высажу вас где-нибудь по дороге.
Когда я вернулся домой, то сделал небольшое открытие. По привычке проверять перед сном нашу наличность я открыл сейф и обнаружил отсутствие двухсот долларов, а в нашем журнале запись, сделанную рукой Вульфа: «Двести долларов Саулу Пензеру – аванс на расходы».
Значит, Саул уже действует…
В пятницу утром, не зная, чем заняться, я разгадал тайну убийства Пура. Все сошлось; единственное, что мне было нужно, – это улики, которые можно было бы предъявить суду. Возможно, их-то и ищет сейчас Саул Пензер. Я не собираюсь описывать здесь всю цепь моих рассуждений, потому что, во-первых, это заняло бы не меньше трех страниц, а во-вторых, они были ошибочными.
Итак, к девяти часам, когда мне уже была известна разгадка преступления, Вульф позвал меня к себе в комнату и очень подробно объяснил, что я должен делать. Поэтому-то я и оказался на Двадцатой-стрит.
Я бы предпочел иметь дело с кем-нибудь из мелких сошек, но Крамер был на месте и приказал провести меня к нему. Едва я вошел, как он развернул кресло в мою сторону, скрестил на груди руки и сказал:
– А… Один из двух лжецов! Что вы там сейчас поделываете?
– Почему бы вам не назвать Вульфа лжецом прямо ему в глаза? – осклабился я. – Ладно, пользуйтесь возможностью, пока я рядом. – С этими словами я достал из кармана куртки две капсулы и спросил: – Эти штучки вам случайно не пригодятся?
Крамер взял их и тщательно осмотрел. Потом он положил их в ящик своего стола, опять скрестил руки и посмотрел на меня «полицейским» взглядом.
– Прекрасно, – спокойно произнес он. – Продолжайте. Разумеется, они прибыли по почте в письме, адресованном Вульфу. И надпись на конверте была сделана с помощью букв, вырезанных из журнала.
– Нет, сэр, совсем не так. Сегодня я провел ночь у одной женщины с роскошной шевелюрой. И когда я перебирал ее волосы, то обнаружил там кое-что. Вот это.
Крамер был примерным семьянином с очень пуританскими взглядами. Видя, что заставил его залиться краской, я продолжил:
– Было так… – и пересказал ему события вчерашнего
По ходу моего рассказа у него возникали вопросы, на которые я отвечал как мог. Но главный вопрос Крамер приберег напоследок.
– Хорошо, – сказал он. – Давайте будем считать, что я вам поверил. Даже если и так, как у вас с арифметикой, Гудвин? Сколько будет два плюс один?
– Отлично. Два плюс один и плюс еще один будет четыре.
– Да? Откуда это «плюс еще один»?
– Значит, вы умеете складывать цифры, – заключил я, – Мистер Вульф думал, что нет. Мы тоже умеем. Было найдено четыре капсулы. Две из них у вас в ящике. Одна, как я уже говорил, была использована для эксперимента и чуть не убила Вульфа. А еще одну он сохранил на День Независимости.
– Не верю. Она мне нужна.
– Ну что же, попытайтесь получить ее. – С этими словами я поднялся на ноги.
– Я все равно достану эту капсулу!
Я повернулся и с достоинством вышел…
Когда я вернулся домой, в холле меня встретил Фриц и сказал, что у нас гостья. Войдя в кабинет, я увидел, что он имел в виду Марту Пур.
– Мистер Вульф будет занят до одиннадцати часов, – сказал я ей, усевшись за стол. И добавил, взглянув на часы: – То есть освободится через сорок минут.
– Знаю, – кивнула она. – Я подожду. Марта выглядела хуже, чем во вторник. Любой бы мог сказать, что у нее какие-то проблемы. Но что именно – банкротство или тяжелая утрата – нельзя было определить ни по выражению ее лица, ни по одежде. Так и тянуло дружески обнять ее и спросить: «Может, я могу чем-то помочь?»
Я прошел на кухню и справился у Фрица, сообщил ли он Вульфу о ее визите. Тот ответил, что нет. Поэтому я возвратился в кабинет и позвонил по внутреннему телефону в оранжерею.
– Я вернулся, – сказал я Вульфу. – Я лично передал их Крамеру, и он заявил, что достанет и оставшуюся… А внизу вас ждет миссис Пур.
– Смути-ка ее. Пошли ее домой.
– Но она…
– Нет. Я знаю, что ей нужно. Я разобрался в ней. Эта женщина хочет узнать, что я сделал, чтобы отработать деньги. Пусть она отправляется домой и еще раз прочтет расписку.
На том конце повесили трубку. Я повернулся в кресле и посмотрел на Марту.
– Мистер Вульф сказал, чтобы вы отправлялись домой и еще раз прочитали расписку.
– Что?
– Он решил, что вы пришли жаловаться, будто он не отрабатывает деньги, которые заплатил ваш муж, а Вульфу противна сама мысль о необходимости отрабатывать деньги. Натура… – пожал я плечами.
– Но… Это не смешно, не правда ли?
– Разумеется. – Я едва удержался, чтобы не потрепать ее по плечу. – Если он спустится сюда и увидит вас, то просто развернется и выйдет. Поэтому, если хотите передать ему что-то, скажите мне, а я уже скажу ему. Меня он выслушает хотя бы потому, что у него есть только два варианта: выслушать меня или же выгнать. Выгнать меня он не может, поскольку в таком случае сам он не раскроет больше ни одного дела и в конце концов умрет с голода.