Вместо жизни…
Шрифт:
Он снова открыл страницу Артёма. Был в сети 18 марта в 23:32…
Андрей поставил на повтор песню «The night we met». И просто пил. Прокручивая в памяти образ друга. Ведь Артём был единственным другом Андрея. Только Артём его понимал и поддерживал (не считая родителей), только Артём умел поднять настроение со дна, и только этот парень заразительно улыбался.
Самое страшное заключалось в том, что за улыбкой скрывалась бездна боли.
Андрей лег на пол и закрыл глаза.
В голову сами собой полезли воспоминания. Как Артём помогал делать Андрею (который старше на 5 лет) задание по английскому.
– Да что тут стыдного? – Не унимался Артём, – Я английский выучил благодаря песням и играм. Правда, для меня это все было сплошным увлечением. Я с детства увлекался музыкой.
– Но я старше, это ненормально, – не унимался Андрей, сидя над тетрадками как раз в своей спальне. Там же был письменный стол, – это я должен был помогать делать тебе уроки.
– Ну, вот настанет момент, и объяснишь мне математику, – улыбнулся Артём, – я в ней дуб дубом, а экзамены после 9 класса сдавать надо, так что отдашь свой должок. Я же знаю, что ты в этом шаришь, – он слегка подпихнул Андрея локтем в плечо, – Помнишь тот мем с Томом?
Андрей улыбнулся. Занятия английским превратились в прослушивание музыки и перевод песен. Кстати, способ действеннее не придумаешь. Так Андрей сам не заметил, как подтянул свои знания.
Парень открыл глаза – в комнате царил полумрак (в воспоминаниях был день) и Артёма не было.
Андрей сел, и сделал глоток виски. Он думал о том, что жизнь совершенно несправедливая штука. И корил себя за недальновидность, и Артёма за то, что не сказал ему ничего.
Он снова открыл тетрадку Артёма.
«Андрей, я чувствовал, что я виноват сам в том, что со мной происходит. Отчим так и сказал. Он сказал, что я сам напросился. Я на самом деле начал верить в то, что я виноват в своей участи.
Кстати, то событие за 2 недели маминой командировки не повторилось ни разу. Хотя я проводил время в ожидании, и в постоянном страхе, что это может повториться.
Это явно не то, что нужно пережить 11-летнему ребенку. Но ад был не только дома.
У меня всегда было мало друзей, ты знаешь это сам. Из всех людей, с которыми я общаюсь, другом я могу считать только тебя.
Так же было и в школе. У меня был друг, его звали Саша. Я с ним дружил с детского садика. Но его отец получил предложение по работе в Германии. И они уехали.
Это произошло в марте 2014 года. Я понимал, что нового друга найти сложно. И в своем не самом дружном классе я остался совсем один. В толпе из 25 человек я был один, как перст.
Теперь мне не только не хотелось идти домой, но не хотелось идти и в школу тоже. Хотя я любил учиться и обожал получать новые знания.
И вот, в апреле 2014 года к нам в класс перевели парня. Его семья приехала из
Тимур был странным мрачным типом, постоянно слушавшим тяжелый рок и одетым во все черное.
Я не обратил на него никакого внимания, и продолжал ходить в школу. Но он стал меня доставать.
Он хотел подружиться со мной, а я не захотел идти на контакт. Видимо, Тимур посчитал себя отвергнутым, потому что видно было, он привык находиться в окружении людей.
Он начал доставать меня не сразу. Все началось 9 мая. Нам дали задание принести портрет своих дедушек и бабушек, чтобы сделать общий коллаж.
Я все принес заранее, так как был человеком исполнительным. Коллажем должны были заниматься несколько девочек, я непосредственного участия в этом не принимал.
В то утро я поссорился с матерью. Я случайно пролил на колени чай, и мать накричала на меня. Она кричала, что мне больше не купит ничего и никогда, что на мне все портится. Что я буду ходить в школу как бомж, и надо мной все будут смеяться. Она кричала, что я неуклюжий рукожоп.
В общем, мать довела меня до слез. Так я пошел в школу.
Там на первом этаже был стенд с коллажами, но при ближайшем рассмотрении, я не нашел там фото своих дедушки и бабушки.
Я расстроился еще больше, потому что это действие имело для меня огромное значение. Я любил их очень сильно и скучал по ним.
Перед началом занятий я зашел в туалет, и там совершенно случайно в мусорном ведре увидел порванные фото. Я их узнал. Это были фото моих предков.
Я вытащил эти лоскуты, вышел из уборной, и направился в класс. Когда я вошел в кабинет, то сразу понял, кто это сделал. По довольной ухмылке и взгляду в мою сторону. Это сделал Тимур.
Но зачем? Почему он меня ненавидит? Что ж, Андрей, у меня до сих пор нет ответа на этот вопрос. Тимур не особо успокоился и по сей день, и продолжает делать мне мелкие и не очень мелкие пакости. Может показаться, что это мелочи. Но каково терпеть такое чуть ли не каждый день? Это очень сложно. Из мелочей складываются большие вещи…»
Глава четвертая
Андрей проснулся в 7 утра с головной болью. Он даже не понимал, от чего болит голова, потому что грипп не прошел, вчера было выпито полбутылки виски, а еще эмоциональное состояние оставляло желать лучшего.