Вмятина

Гусев Валерий Борисович

И Генка «шустрил». За короткое время он перепробовал несколько профессий, начиная от ассистента оператора на телевидении и кончая младшим администратором в филармонии. И вдруг в один прекрасный день Генка объявил своим друзьям: «Завязал с миром искусства», И избрал себе новую благородную профессию «костоправа». Все удивились, потому что никто не знал за Генкой способности не только чинить и выправлять машины, а и вообще что-либо мастерить своими руками.

Ну что же, «костоправ» так «костоправ»…

…Генка издалека наблюдал за знакомыми ему

действиями ватаги со станции техобслуживания. И когда она наконец скрылась в проходной, он обошел машину кругом, попробовал, не нарушены ли рулевые тяги, заглянул под капот и небрежно предложил безучастному владельцу машины:

– Берусь поставить эту «читу» дней за десять-пят-надцать на ход…

Валерий Викторович хмуро глянул на Генку: мол, уйди, парень, не шути, не до тебя…

– За эту же цену, - добавил Генка.

Валерий Викторович уже внимательно оглядел его тощую, но элегантную фигуру.

Генка решил окончательно сразить оживающего на глазах клиента.

– Деньги после, - сказал он.
– Если понравится…

– Да ладно чудить, - нервно хохотнул Валерий Викторович.
– Не верю я… Так не бывает.

А у самого уже глаза светились надеждой.

– Фирма веников не вяжет!
– отрезал Генка.
– Поехали! Поставим ЭТО в гараж…

Композитор Евгений Широков вел богемный образ жизни: с семьей порвал окончательно, вставал и ложился когда хотел, в любое время суток музицировал, отчего соседи писали на него жалобы, принимал гостей и ходил к ним тоже в любое время…

Да, он творческая личность.

Да, он заслужил.

Да, в основе его поступков лежит импульс, а не размеренное планирование.

Да, он создает сюиты и фуги, только когда приходит вдохновение.

Да, вот сейчас он едет к поэту Грише Медведеву, с которым не виделся почти полгода, и это его личное дело.

Женя считал, что каждый человек имеет свой путь или свою орбиту. В основном схема должна быть такой: работа - семья - хобби. У многих такие пути-орбиты совпадали, и тогда потоки объединенных людских интересов проносились величаво и спокойно. Орбит было уже много: как больших, так и маленьких, как интересных, так и случайных, и во всякую у Жени Широкова был свободный вход, потому что он был занятной личностью. Он и любил скакать с орбиты на орбиту. И везде его любили или относились по-доброму, снисходительно, прощая и слабости, и некоторую категоричность суждений, и вполне понятный эгоцентризм…

Вот и сейчас, по дороге, Женя вдруг вспомнил, что, кажется, они поссорились с Гришей в их последнюю встречу. И вроде бы что-то там наговорили друг другу. А, пустяки… Все образуется. Он знал, что при встрече найдутся и фраза, и улыбка, и обычный с некоторых пор поцелуй. И сразу же Гриша завалит его новыми стихами: успевай читать…

Женя нахально и ловко перестроился в другой ряд, отчего ему сзади укоризненно посигналили.

«А может, сегодня сотворим популярную песенку, - подумал он.
– Ведь не сидел же Гриша все это время сложа руки…»

Красные «Жигули»

неслись в общем потоке. Внезапно, словно из-под земли, перед машиной выросла мужская фигура.

Мужчина словно бы не услышал визга тормозов и не почувствовал удара в бок. Он посмотрел мутными глазами на человека за рулем и пошел себе через дорогу к гастроному…

– Сволочь! Какая сволочь!
– крикнул ему вдогонку Широков и, затормозив у обочины, вышел осмотреть машину. На крыле была едва заметная вмятина.
– Сволочь!… - уже более миролюбиво сказал Женя и сел за руль.

Конечно же, Гриша Медведев обрадовался. На столе появилась бутылка коньяка. Сказав обязательную фразу: «Старик, я за рулем», - Женя быстро сдался и, махнув рукой, опрокинул стопочку, потом другую, а потом уже, когда Гриша стал читать стихи, - почти за каждый понравившийся стих. Поскольку хороших стихов было много, а в баре нашлась еще бутылочка, то решено было уезжать, «когда вся милиция ляжет спать».

А чтобы машину не угнали, друзья выдумали такую шутку: время от времени они подходили к окну и кричали в ночное пространство:

– А ну, отойди от машины! Я все вижу!
– и дружно при этом смеялись.

В общем, Женя остался ночевать у Гриши…

А утром, когда он выглянул из окна, то так и застыл на месте. Во дворе, где он вчера оставил машину, ее не было…

IV

Капитан Эркин Гафуров шел на службу мрачный: только что произошла очередная ссора с женой. Саера за последнее время сильно изменилась. Стала злой и вызывающе вульгарной. А ведь прошел всего один год! Один год их совместной жизни…

Эркин вспомнил, что начало перемен приходится от силы на второй месяц после их свадьбы… Саера вдруг стала превращаться в томную ленивую женщину. Утро начинала непременно с сигареты. Раньше она курила только на вечеринках после рюмки вина, и Эркин воспринимал это как шутку: вот, мол, я, молодая девушка, - эмансипированная личность. Он в душе даже восхищался своей красивой и современной подругой. Однако потом она стала курить постоянно, а на его замечания, смеясь, отвечала: «Да ты что? Я же просто так, балуюсь. Мне же ничего не стоит взять и бросить…»

Ей многое ничего не стоило, многое для нее было легко, о чем он, к сожалению, узнал только после свадьбы. Она могла взять и не пойти на работу, сославшись на головную боль. Могла уволиться с работы и месяц, а то и больше искать другую. Могла без предупреждения пригласить в дом своих подруг с их парнями.

Эркину неудобно было при гостях делать замечание своей красивой жене, он садился за стол, ел, пил, но на душе у него было смутно. Потом, когда они оставались одни, он говорил ей: «Если это еще раз повторится, я попрошу всех твоих гостей из дома… Что это такое? Некоторых из них я вообще впервые вижу. Я ничего не хочу сказать о них плохого, но ты представь, как я выгляжу в их глазах? Ты забываешь, где я работаю? И потом, в честь какого праздника пир?»