Вначале я умер…

Посвящается моим папе и маме!

Все персонажи вымышленные. Любые совпадения случайны.

Представьте себе мир, в котором жизнь идет наоборот – мир, в котором люди появляются на свет немощными затхлыми стариками и старухами, затем на протяжении всей жизни молодеют и покидают мир милыми жизнерадостными младенцами.

Я появился на свет промозглым октябрьским днем на центральном городском кладбище Набережных Челнов.

Кладбище не самое уютное место на земле, а в осенний дождь уж тем более. Однако, в нашем мире абсолютно подавляющее

большинство людей появляются на свет именно на кладбище, именно здесь они начинают свой нелегкий жизненный путь.

Моросящий дождь, непрекращающийся вторые сутки кряду, изрядно подмочил моих немногочисленных родных и близких, собравшихся в тот памятный день, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение этому важному событию: появлению на свет нового человека – Думова Валентина Алексеевича, именно так было написано на моем надгробном обелиске. Из-за дождя у них у всех были мокрые лица, и невозможно было определить, кто из них действительно плачет, а у кого просто капли дождя стекают по лицу. Тем не менее, скорбь ощущалась во всем – в печальных выражениях лиц; в тихих, на грани шепота словах; в едва заметных сдержанных жестах и преобладании черного цвета в одежде. Все понимали, что я пришел в этот жестокий суровый мир и мне предстоит до конца пройти свой нелегкий жизненный путь. А судя по двум датам на моем надгробии – дате появления на свет и дате отправления в мир иной – дорога жизни мне предстояла достаточно продолжительная – 74 года.

Да, я проживу 74 года – ни больше, ни меньше, никакой интриги, никаких загадок судьбы. 74 года и точка. Это можно сказать с абсолютной уверенностью, ведь те парни, что делают эти судьбоносные надписи на надгробных плитах, очень редко ошибаются в прогнозах и, как правило, с точностью до одного дня определяют продолжительность жизни каждого человека.

Чуть выше двух дат на обелиске находилась моя фотография, с которой на собравшихся смотрел мужчина лет 70, с продолговатым лицом, карими глазами, прямым носом и редкими седыми волосами. Из одежды было видно темно-серый костюм, голубую рубашку и синий галстук в красную полоску. Фотография была не самая удачная и заметно потускневшая от времени. Но, даже не будучи кусочком радуги на земле, моя фотография в тот момент являлась самым ярким и самым цветным элементом этой скорбной обстановки. И кто-то из присутствующих наверняка бы заметил это и даже усмотрел бы в этом некую философскую мысль – мол, несмотря на любые превратности судьбы, каждый человек является яркой и неповторимой индивидуальностью – если бы не моросящий дождь с пронизывающим ветром, заставлявший всех думать только об одном: как бы поскорее оказаться в сухом и теплом помещении.

С кладбища меня перевезли в морг, где моё пока еще бездыханное тело привели в относительный порядок. Еще через два дня, после оформления всех необходимых документов меня доставили в больницу, где подключили к аппарату искусственного дыхания и монитору контроля деятельности сердца.

Тук. Тук. Тук. Мое сердце произвело первые глухие толчки. Светящаяся линия на мониторе контроллера прервала свой прямолинейный бег и выдала пару небольших зигзагов. Еще пара секунд, еще пара ударов сердца и на мониторе заплясала ломаная кардиограмма. Мое сердце начало ритмично отбивать обратный отсчет моей жизни. В следующее мгновение яркий свет ворвался в мое сознание одновременно со сдавленным стоном, донесшимся со стороны. Я с трудом открыл глаза.

Первое, что я увидел в своей жизни был белый потолок больничной палаты. Как станет известно позже, последним, что я увижу в своей жизни тоже будет белый потолок больничной палаты. Тут почти без вариантов – в нашем

мире абсолютно подавляющее большинство людей кончают одинаково, в смысле заканчивают жизнь одним и тем же способом – предсказуемо скучным и однообразным. И казалось бы от этого наша жизни должна потерять всякий смысл, но нет. Ведь главное в жизни человека это не моменты его появления на свет и ухода в мир иной, а то, что произошло между ними.

Я опустил взгляд вниз, рядом с моей больничной койкой стояли три человека: старушка лет 70 – источник сдавленного стона, мужчина лет 45 и зрелая женщина ровесница мужчины.

– Валентин, ты меня слышишь? – старушка неуверенно помахала мне рукой. – Это я, Оксана, твоя жена.

Я медленно закрыл и открыл глаза, давая понять, что услышал ее. «Так вот значит, какая мне досталась жена», – подумал я, оглядывая ее с головы до середины бедер, на уровне которых начинался край больничной койки. Среднего роста худощавого телосложения с узким овальным лицом, обрамленным седыми волосами, неаккуратно собранными сзади в узел. Она была безвкусно одета – выцветшая зеленая кофта поверх коричневого платья в бежевый горошек, а её тусклые карие глаза, будто подобранные под одежду, выражали слишком уж откровенную обреченность и смирение со своей судьбой.

Я перевел взгляд на мужчину.

– Привет, пап! – он поднял правую руку, приветствуя меня. – Я твой сын, Дима, а это моя жена Наталья.

– Здравствуйте, Валентин Алексеевич, – женщина кивнула мне головой.

«Значит сын и невестка», – подумал я. Они неплохо смотрелись вместе, и выглядели вполне довольной жизнью парой.

Я едва заметно кивнул им, после чего на несколько часов провалился в бессознательный сон.

Когда я пришел в себя, у моей койки сидела очень милая девушка лет 18-17 в кремовой водолазке и голубых джинсах, на спинке стула висела темно-коричневая курточка. В сравнении с предыдущими визитерами, у нее был очень гармоничный образ и со вкусом подобранная одежда – видимо сказывался ее более богатый жизненный опыт.

– Дедушка, привет! – сказала она, как только увидела, что я открыл глаза. – Я твоя внучка, Даша.

Она была самой юной и соответственно самой опытной и мудрой в нашей семье. Я посмотрел на ее правильной формы лицо, большие голубые глаза, темные прямые волосы – она была очаровательна.

– Я рада, что ты с нами, – она улыбнулась мне искренней, жизнерадостной улыбкой.

Я не смог сдержаться и улыбнулся ей в ответ. Ее это обрадовало, она взяла меня за руку и не сильно сжала ее.

– Все будет хорошо, вот увидишь.

Я сделал усилие и пожал ее руку в ответ. Внучка заулыбалась еще шире. Ее слова подбодрили меня и вселили уверенность – похоже, не все так плохо в этом мире и, в конце концов, я тоже стану молодым и мудрым и начну относиться к жизни легче и проще…

На следующий день сразу после утреннего обхода врачей ко мне пришла жена.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, присаживаясь на стул возле койки.

– Нормально, – ответил я.

– Дашенька мне рассказала, что приходила к тебе вчера. Она славная, правда?

– Да, она очень милая.

– Нам всем очень повезло с ней. Нам досталась такая умная, добрая и заботливая внучка и дочь. Впрочем, и на остальных членов нашей семьи тоже грех жаловаться. Сейчас я расскажу тебе о них.

Я кивнул головой и попытался приподняться на подушке, но у меня не хватило сил, я был еще слишком слаб. Тогда жена заботливо поправила мне подушку и помогла устроиться поудобнее – все-таки есть свои плюсы в том, чтобы появиться на свет позже жены – в благодарность я похлопал ее по руке. В течение следующего часа жена рассказывала мне о членах нашей семьи.