Вне контроля (Защитник - 3)
Шрифт:
– О чем ты думаешь? - спросила его Шеперд.
– Обо всем понемножку.
– И обо мне?
– Нет, о тебе я не думал.
Она обиженно надулась и отвернулась от него. Дэвид рассмеялся.
– Я хотел сказать, что думаю о наших делах - о Серилье, Стиле и тому подобном. Моя голова была занята этим, поэтому я и не думал о тебе.
– Если я не имею отношения к делу, тогда к чему же я отношусь? К удовольствию?
Холден потянулся к ней, обнял, привлек к себе и поцеловал.
– Конечно, к удовольствию, -
– Ах, вот как, - прошептала Рози, поглаживая его грудь. - Но ведь женщины - тоже личности, а не просто объекты сексуальных домогательств... Впрочем, я могу предложить тебе сделку.
– Да? Какую сделку?
– Я буду твоим сексуальным объектом, - засмеялась она, - если ты будешь моим. Договорились?
Он шутливо повалил ее на пол.
– Конечно договорились.
– Только пообещай, что это навсегда, на всю жизнь.
– Обещаю.
И они слились в жарком поцелуе, одновременно расстегивая одежду друг на друге...
Глава двадцать третья
Маленькую девочку - младше, чем его дети - не просто убили. Ей всадили в живот нож и выпустили наружу кишки.
– О Боже мой, - прошептал замерший рядом со Стилом Кларк Петровски. Он зажал рот рукой и выбежал из комнаты.
– Да, когда убивают ребенка, это совсем не похоже на убийство взрослого, - сказал подошедший к ним судмедэксперт, которого Лютеру приходилось встречать все чаще и чаще. - К тому же, похоже на то, что бедную девочку еще и изнасиловали. Проклятые сволочи...
Стил горестно смотрел на маленький труп, стараясь запечатлеть образ невинной жертвы на всю жизнь, чтобы не уставать мстить за нее.
Ральф Камински так и не появился на месте совершенного преступления, что показалось Лютеру очень подозрительным.
Специалисты тем временем снимали отпечатки пальцев с дверных ручек, мебели и с телевизора, который остался включенным с прошлого вечера.
Девочку подняли с залитого кровью ковра, положили в мешок, застегнули его и унесли к стоящим снаружи дома машинам "Скорой помощи", куда перед этим погрузили трупы ее родителей.
В дверях появился Кларк.
– Шеф, - подошел он к Стилу. - Поступило сообщение о таком же зверском убийстве еще одной семьи, в миле отсюда. Поехали, здесь мы уже ничем не поможем...
* * *
Билл Раннингдир и Том Лефлер уже были на месте второго убийства, когда туда приехали Стил и Петровски. А перед тем, как они вышли из машины, на полицейской волне прозвучало сообщение о третьем преступлении.
– Не заходите в дом, - встал на крыльце Лефлер, но Стил прошагал мимо него. - Они заплатят за это, клянусь!
Лютер и Кларк прошли прихожую, в которой стояли два побледневших полицейских. Они показали им свои удостоверения ФБР, и те лишь кивнули, не в состоянии вымолвить ни слова.
Тела лежали во всех комнатах.
Шесть жертв.
Женщина
Рядом с ней на полу - мертвый мальчик лет шести.
В углу одной из комнат сидела в кресле старуха с перерезанным горлом, в залитом кровью платье.
Подросток с простреленной грудью.
Две девочки лет десяти, двойняшки, с пулевыми отверстиями в головах. Даже после смерти они остались неразличимо похожими друг на друга.
Было и седьмое тельце - убитой собачонки.
Лютер наклонился над мертвым животным и заметил в уголке оскаленной пасти кусочек материи "Лучше бы это был кусок мяса из горла одного из бездушных убийц", - подумал он, едва сдерживая слезы.
Глава двадцать четвертая
В Метроу был радиорепортер по имени Лем Пэрриш. В детстве - как Петровски рассказал Стилу - он мечтал работать в органах безопасности и читал все подряд об Эллиоте Нессе, Мелвине Первисе, Эдгаре Гувере, засматривался старыми фильмами Джимми Кегни.
Однажды ночью уже сменившийся с дежурства полицейский, которого Пэрриш хорошо знал, зашел в небольшой бакалейный магазинчик в своем районе - место, чудом выжившее из-за конкуренции универсамов.
Он как раз покупал себе пару сэндвичей на ужин, когда в помещение вошли двое парней, находившихся в розыске за вооруженное ограбление. Их выпустили под залог, а они забыли вернуться в нужное время.
Один из них держал в руке обрез дробовика (как позже выяснилось краденый), а у другого был большой нож для резки мяса. Этот тут же приставил лезвие к горлу молодой девчонки, которая зашла купить хлеба. И тогда полицейский начал действовать.
Тогда же начал действовать и Лем Пэрриш.
Полицейский получил ранение, но потом поправился и вернулся к несению службы. Лем Пэрриш тоже пострадал - он лишился всех пальцев левой руки.
Полицейский подстрелил обоих налетчиков, но поскольку тот, который выжил (а это именно он перерезал горло девчонке), заявил, что в него стреляли без предупреждения - а так и было, - бандиту не стали предъявлять обвинение и государство еще и оплатило его больничный счет.
Пэрриш поступил в юридический колледж, но быстро ушел оттуда, когда понял, что правосудие в стране не отвечает его принципам. То, что судьи, как правило, больше слушают адвоката, нежели прокурора, вызывало в нем раздражение.
Пришлось поставить крест на карьере юриста.
Лем Пэрриш - рост шесть футов, светлые волосы, красивый, но обезображенный увечьем - пошел на радио. Он сделал этот выбор, зная, что место на телевидении ему не светит из-за физического недостатка. И ему удалось сделать там карьеру.
Лем Пэрриш успешно выдерживал конкуренцию со своими коллегами обладателями полного набора пальцев - во всем, будь то благотворительный баскетбольный матч или комментарий боевых действий где-нибудь на Ближнем Востоке.