Вне Объектива
Шрифт:
Она застенчиво кивает и кусает губу еще сильнее. Ловким щелчком я расстегиваю бра, но оставляю чашечки на месте грудей. Мне хочется подразнить ее. Зная, что сегодня мы не сможем пройти полностью весь путь, я хочу сделать момент более ярким. С каждым вздохом ее грудь поднимается, и чашечки сдвигаются, но не сильно, раскрывая самый краешек нежно-розовых сосков. Член напрягся еще больше от раскрывшегося передо мной прекрасного вида. Чувство, будто сам себя мучаю своим же контролем.
— Хочешь, чтобы я убрал его полностью? — спрашиваю я, сжимая ее руки еще сильнее.
—
— Не двигай руками. Оставь над головой, иначе я перестану тебя трогать. — Сомневаюсь, что и впрямь выполню данное условие, но мне хочется подержать Чарли в таком положении: с приподнятой грудью, провоцируя на плотские желания.
Чарли кивает, теряясь в моих порочных командах. Я знал, что ей нравится это так же, как и мне. Я медленно убираю бюстгальтер, раскрывая самые красивые груди, которые когда-либо видел. Они упруги и немного больше, чем ожидал, для ее небольшого стана; зато будут сидеть в руке идеально. Твердые, вставшие соски дразнят меня, из-за чего не сдерживаюсь и касаюсь этой мягкой красоты. Чарли выгибается под моим прикосновением, когда провожу ладонью по розовым бутонам, гладя и дразня их.
— Хочется вкусить эти сладкие соски, — грубо утверждаю я.
Чарли издает глубокий стон, отчего мне стало интересно, сколько лет она уже не слышала вслух того, что хочет сделать с ней мужчина.
Я беру в ладони ее груди, посасывая и облизывая упругие бутоны, чем вызываю стоны Чарли. Она, наверное, хочет опустить руки и потрогать меня, но не шевелится как послушная девочка. Я вознаграждаю ее дразнящим покусыванием и затем сладким облизыванием. Чарли очень громко выкрикивает, выражая грубую смесь удовольствия и боли.
— Тебе нравится, ангел? Когда кусаю тебя и заставляю стонать?
Чарли кивает, мелодично постанывая подо мной и готовясь к следующему шагу. Я чувствую, как она извивается, прижимается ко мне своим сладким местечком, но сегодня она не получит высвобождения. Мы должны попробовать. Я хочу, чтобы завтра мы оба пылко и горячо желали друг друга.
— Ты так восприимчива, сладкая девочка. Твоя грудь божественна. Так и умоляет прикоснуться к себе и боготворить.
Я сажусь и трогаю их сильнее, что заставляет Чарли выгнуться и показать мне грудь еще больше.
— Видишь, как они помещаются у меня в руках? Они были созданы для меня. Они мои. Скажи это.
Я никогда не остановлюсь ласкать ее груди. Чарли вот-вот потеряется, и мне придется остановиться, но прежде она ответит мне. Я опять наклоняюсь и ласкаю ее соски, нежно зажимая между зубами так, что каждый квадрат воздуха наполняется ее стонами.
— Скажи это, — хрипло требую я.
— Они твои. Боже, Джуд. Да.
Я резко отодвигаюсь, слезая с кровати.
— Что? Что ты делаешь? — спрашивает она тихим, нуждающимся тоном.
— Прошла тридцать одна минута. Я обещал, что не задержу тебя дольше. — Я делаю несколько глубоких вдохов, зная, что мне придется принять холодный душ, как только вернусь к себе.
Я целую ее лоб, щеки, шею, ключицу, а затем отстраняюсь и изучаю ее глаза. Они такие милые и грустные - грустные, потому что я ухожу. Но если мы продолжим, то никогда не остановимся, а нам обоим нужно поспать, иначе Чарли убьет меня утром.
— Завтра после съемки, Чарли, обещаю закончить начатое. — Я нежно целую ее и прислоняюсь лбом к ее.
— Я тебя ненавижу.
— Но тело говорит обратное.
— Это предательство. Нельзя полагаться на доверие, когда ты рядом, — щурит игриво глаза Чарли.
Я наклоняюсь вперед и шепчу ей на ухо, желая, чтобы Чарли была так же готова к завтрашнему дню, как и я.
— Обещаю, что в тот момент, когда мы останемся одни, я погружу палец в твою сладкую влагу и найду ту единственную часть, которая так дразнит тебя. Которая заставляет тебя рушиться от моих прикосновений. Я буду дразнить тебя, пока ты не расколешься на осколки передо мной, а потом сделаю это снова и снова.
Чарли стонет, и по ней пробегает дрожь предвкушения. Не чувствуя стеснения, она протягивает руки и обхватывает мое лицо ладонями, притягивая меня к себе для еще одного душераздирающего поцелуя.
Чарли
Я разжимаю пальцы ног, когда покалывание исчезает с каждого сантиметра тела. Джуд был высокомерен, думая, что я не смогу закончить то, что начал он. Лишь образ его необузданной страсти сделал так, что несколько плавных движений довели меня до экстаза. Но это был всего лишь временный бальзам. Я хотела его прикосновений, его пальцев внутри себя. После тридцати минут самых чувственных прикосновений, которые никогда не испытывала, каждое нервное окончание чувствует себя опустошенным и обнаженным. Как тело может чувствоваться полностью возбужденным и совершенно раздетым?
Накатывающие волны. Это первый звук, который просачивается сквозь туман, когда лежу в изнеможении на роскошной кровати. Я смотрю на океан через тонкую раздвижную стеклянную дверь, слушая, как вода накатывает и уходит словно белый шум.
Мысли проносятся сквозь меня: то, что хочется сказать Джуду, то, в чем хочу признаться. Некоторые из них просты, например, чтобы он остался. Мне хотелось, чтобы Джуд переспал со мной. Однако некоторые из мыслей гораздо сложнее. Некоторые включают в себя выкапывание погребенных скелетов и хорошо скрытых шрамов. Я никогда раньше не хотела делиться ими с другой душой, но все, что связано с Джудом, потрясает до глубины души, и я не могу не чувствовать, как маска начинает сползать всякий раз, когда нахожусь в его присутствии.